Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

Звук его голоса мгновенно вернули мне внутренний покой, однако потребовалось еще несколько минут, чтобы восстановилось кровообращение в затёкших от долгой неподвижности ногах, и я смог осмотреться. Иван сидел рядом, глаза его были открыты, но он как будто не видел ничего вокруг, словно в трансе мерно покачиваясь вперёд-назад и со словами «Клюв, клюв…» поглаживая макушку, словно ощупывая что-то невидимое глазами. Кирилл, напротив сидел с прямой спиной, ровно и глубоко дыша, глаза его были закрыты. Ника уже успела налить себе из чайника остывшего чая и пила его вприкуску с маленьким кусочком печенья.

Чимеккей, улыбаясь, глядел на нас, а потом попросил каждого рассказать о том, что мы видели. Когда пришла моя очередь, я, волнуясь, дрожащим голосом рассказал о том, чему был свидетелем, утаив, правда, некоторые детали. Чимеккей внимательно выслушал мой рассказ, кивая головой, а когда я рассказал о напавшем на меня существе, он рассмеялся и, похлопав меня по плечу, сказал, чтобы я впредь был осторожнее.

— Но кто это был? — в недоумении спросил я. — Может быть, он мне просто привиделся?

Чимеккей заверил меня, что ужасающая фигура, виденная мною сегодня, ни в коем случае не является галлюцинацией: это был докшит — один из представителей группы божеств, предназначением которых является охрана буддийской веры и буддийских храмов.

— Я уже говорил множество раз, но повторю ещё: вы не одни в этом мире — мириады богов с небесных сфер смотрят на вас! — воскликнул он. — Туда лежит и ваша дорога — вверх, вверх и вверх по бесконечной лестнице света. И та часть себя самих, которую вы узнали, только малая крупица бесконечных тайн.

Мы сидели кружком возле небольшой скатерти с разложенной на ней снедью, пили холодный чай с бутербродами и обменивались друг с другом деталями увиденного. Видя, что мы уже совершенно успокоились, Чимеккей тихонько вытащил из сумки свой бубен. Как ни старался он сделать это незаметно, мы все заметили это и, мгновенно насторожившись, одновременно поставили свои чашки на землю.

Олчеймаа засмеялась, однако, Чимеккей, не обращая ни на кого внимания, встал и ударил длинной колотушкой по туго натянутой, украшенной орнаментом коже бубна. Низкий могучий звук всколыхнул безмолвие долины, заставив нас сосредоточиться. Знакомое чувство раскрытия всех пор тела снова охватило меня, я глубоко вздохнул и расслабился, приготовившись вслушиваться в звуки. То же самое сделали Кирилл и Иван с Никой. Но Чимеккей сделал всего несколько ударов, потом, опустив руки, выпрямился во весь рост и издал тонкий свистящий звук сыгыта, пронзивший тёмно-оранжевый сумеречный свет, которым была залита долина.

Звук нарастал до тех пор, пока не превратился почти в ультразвук, находящийся за пределами слышимости человеческого уха, и, достигнув этого порога, обрушился вниз водопадом. Проделав эти манипуляции, Чимеккей сел на землю. Мы в недоумении переглянулись, но через секунду ощутили, что затишье кончилось: лёгкий поток воздуха нарушил безветренный покой долины. Кирилл покрутил головой, пытаясь щекой определить, откуда дует ветер, и сказал:

— Сверху!

Он указал пальцем направление, откуда дул набиравший силу ветер — в сотне метров выше по склону, там, где находился аржаан. Ветер, казалось, сваливался с невысокой скалы, из-под которой били родники, скатывался вниз по пологому склону долины, где стояла наша палатка, и «вливался» в узкие ворота ущелья.

Сила ветра нарастала с каждой секундой, и через минуту это уже был почти штормовой ветер, порыв которого подхватил несколько пустых полиэтиленовых пакетов, лежавших возле палатки, с моей головы слетела бейсболка. Мы бросились лихорадочно собирать и распихивать по рюкзакам лежавшие на земле продукты, вещи, посуду. Я засовывал в первый попавшийся мне рюкзак мешочек с хлебом, когда Ника вскрикнула:

— Глядите!

Подняв голову, я посмотрел в сторону источника и застыл на месте: прямо из располагавшегося сотней метров выше по склону аржаана начал подниматься смерч! В первые секунды маленький, высотою не более двух-трёх метров, он, по мере увеличения скорости ветра, тоже набирал силу и разрастался буквально на глазах, бешено вращая огромные клубы пыли. За короткое время смерч вырос до высоты нескольких десятков метров и явно не собирался останавливаться в своём росте. Неистовая сила его увеличивалась, вовлекая в сферу своего действия всё новые объёмы, а ветер при этом продолжал крепчать.