Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

Спустившись на полку, на которой стояла Ника, он сделал несколько глубоких вдохов и только сейчас почувствовал, что его тело будто бы долго били палками. Он привалился к скале, пытаясь восстановить дыхание, но мешала боль в правом боку, в голове крутилась фраза, заготовленная для отчёта о восхождении: «Оставлено на маршруте: закладных элементов — ноль». И подумал вдогонку: «Оставлено на маршруте: зубов — два». Иван засмеялся, тут же схватившись за бок, который пронзила острая боль.

— Кажется, ребро треснуло, — морщась, сказал он.

— Ты сам сможешь передвигаться? — спросила Ника.

— Смогу, конечно, — поспешно сказал Иван, не без оснований опасаясь, что решительная Ника вызовет по рации спасателей.

— Хорошо. Тогда давай осмотрим твои повреждения, отдохнёшь, и потом двинемся вниз, попробуем спуститься на плато, — и добавила:

— Смотри — погода ухудшается.

И действительно, безымянные пики хребта на противоположной стороне живописной, покрытой тайгой долины затянулись облаками, а сама долина, почти в километре ниже, словно подёрнулась серой дымкой. С северо-востока надвигался грозовой фронт, синяя масса туч, разбавленная серыми рваными облаками, занимала всю ширь горизонта. С высоты было видно, как, закрывая дальние горы, огромные косые и вертикальные столбы ливневых дождей протягиваются от туч к земле.

— Тучи идут своими ногами, — сказала Ника, зачарованно глядя вдаль.

В этот момент порыв холодного ветра ударил прямо в лицо, за первым ударом сразу же последовал второй, гораздо более резкий. Лежавшие на скале кожаные перчатки, которые Ника купила в Испании, в специализированном магазине снаряжения для путешествий, кувыркаясь, полетели вниз, а сиреневый шейный платок, наоборот, взлетел вверх, подхваченный восходящим потоком воздуха и долго метался среди скал, пока не исчез из виду.

— Придётся здесь ночевать, — сказал Иван через час после начала спуска, когда стало ясно, что спуститься на плато до грозы не удастся. Они стояли на неширокой травянистой скальной полке, находившейся в полусотне метров ниже того места, откуда начали спуск.

— Страшно…, — поёжилась Ника, думая одновременно, что спускаться в грозу ещё страшнее, и спросила: — Как твоё ребро?

— Почти не болит, — ответил Иван, хотя боль никуда не исчезла, из острой она превратилась в монотонную, не дающую о себе забыть. — Поспим тут спокойно. Привяжемся только покрепче.

Через полчаса стало темно, холодный дождь с градом хлестали по тенту, привязанному к небольшим скальным выступам. Штормовой ветер продавливал мельчайшие капельки воды сквозь невидимые поры между плотно сотканными нитями тента, внутри было сыро и холодно. Ника спала безмятежно, не обращая внимания на непрекращающиеся грохочущие водопады грома, накатывающиеся наскалу. Гром начинался как камнепад, с первого большого камня-удара, за ним вслед неслась нарастающая масса громыхающих друг о друга камней-раскатов размером поменьше, которые, отражаясь от скал, в кульминационный момент создавали немыслимое крещендо.

«Словно воздух рвётся», — подумал Иван, представляя пузырь воздуха, по которому во все стороны распространяются белые трещины, постепенно расширяясь и показывая скрытую от повседневного взгляда реальность.

Даже сквозь сомкнутые веки ему видны были яркие белые вспышки молний, которые, подобно взмахам дирижёрской палочки, инициировали всё новые и новые громовые всплески. Он вглядывался в пульсацию белых пятен и через некоторое время с удивлением заметил, что пульсация эта не хаотична, а подчиняется системе. Саму систему описать было невозможно, но после того, как Иван ощутил ритм чередующихся вспышек, он мог точно предсказать момент появления следующей молнии и её продолжительность, а также оценить силу рокочущего аккомпанемента грома. Ещё через несколько минут или часов он увидел, что проекции вспышек молний на сетчатку глаз вовсе не белые, а каждая из них имеет свой цвет. Поток ярчайших цветовых сполохов изредка прерывался паузой абсолютной черноты, во время которой полностью прекращались и громовые раскаты, и ливень. И эта пауза тоже была частью общего целого.

Почему-то не удивившись своей способности различать цвета ярких всплесков молний и слышать гармонию грозовой симфонии, Иван вдруг понял, что, не открывая глаз, может видеть предметы вокруг: небольшой рюкзак, моток верёвки, газовую горелку с баллоном. Он «увидел» собственные ноги, поджатые к груди, и лежавшие возле ног спящей Ники тёмные солнцезащитные очки. С удивлением он понял, что каким-то образом знает, что стёкла этихочков почти не препятствуют прохождению сквозь них ультрафиолетовых лучей, хотя в инструкции было написано, что они задерживают девяносто процентов ультрафиолета.

Подняв глаза, он увидел перед собой раскинувшуюся долину. «А куда же исчез тент?» — мелькнула далёкая мысль и сразу же исчезла. Он принялся внимательно рассматривать пейзаж, подмечая мельчайшие детали, не удивляясь, что может видеть даже пики, находящиеся сзади, за скалой, к которой он привалился спиной.