Время шинигами

Прежде чем снова заговорить, я сделала глубокий вдох – просто чтобы не дать ему убедиться в правоте своих слов.

– Ты еще не видел, как я «выхожу из себя», – возразила я.

– Меня интересует только од… – он прервался на полуслове, уставившись куда-то мне за спину.

– Нет уж, пожалуйста, закончи свое предложение, – процедила я, заранее сжав кулаки. Будет очень жаль, если его чистенькое кимоно окажется залитым кровью.

Он покачал головой и сощурился, глядя поверх моего плеча.

– Позади тебя стоит кто-то со светлыми волосами.

Не говоря ни слова, я схватила его за рукав и потащила под ближайшее дерево, натягивая на нас тени.

– Не произноси моего имени, – наказала я. – Ничего не говори по-английски. У них очень тонкий слух.

Цукуёми механически кивнул, широко раскрыв глаза. Я запоздало поняла, что прижала его к стволу дерева. Отпустив его руки, я отступила, мое лицо внезапно потеплело. Я выглянула из-за дерева, успев мельком увидеть светлые волосы прежде, чем незнакомец свернул за угол, на другую улицу.

– Идем, – сказала я и ворвалась в толпу, не удосужившись проверить, последовал ли Цукуёми за мной. Мы пробирались между людьми, ныряли в дверные проемы и под навесы, выслеживая двух жнецов, углублявшихся все дальше в город. Даже без светлых волос их легко было узнать по небрежно завязанным поясам и английским ботинкам.

Чем дольше мы за ними шли, тем нерешительнее становились их шаги. Должно быть, они чувствовали приближение Смерти, как птицы предчувствуют надвигающуюся бурю. Но лицо Цукуёми было им незнакомо, а мне достаточно было отвернуться, когда они оглядывались, чтобы они не заметили ничего, кроме завесы длинных темных волос, как у любой другой японской женщины.

– Кажется, кто-то нас преследует, – прошептал один из них другому. В море окружавшего нас японского языка вычленить эти несколько английских слов было проще простого.

Нужно схватить их немедленно. Стоит жнецам почувствовать угрозу, как они тут же возьмутся за часы и остановят время, чтобы перепрыгнуть куда-то в другое место, оставив своих преследователей позади.

Я увидела возможность, когда они прошли мимо переулка, окутанного тенями высоких зданий.

Тени потянулись и схватили жнецов за запястья, затаскивая их в переулок и набивая их рты тьмой, чтобы заглушить крики.

Я толкнула Цукуёми за угол вслед за ними и опустила завесу тьмы, чтобы отделить нас от мира живых.

Мои тени придавливали жнецов к стене, надежно связав им руки над головами, пока они бессильно бились, выпучивая глаза. Первым делом я выудила кинжал и срезала цепочки, которыми жнецы крепили часы к одежде. Цукуёми зачарованно наблюдал за моими действиями. Затем я наконец выдернула тени из их глоток.

Перед нами были два молодых жнеца, глядящих на меня ярко-голубыми глазами. Им было не больше трехсот лет.

– Зачем вы здесь? – спросила я. Было странно ощущать на языке английские слова. Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз с кем-то говорила по-английски. – Отвечайте. Сейчас же.

Но вместо того, чтобы заговорить, один из жнецов сплюнул мне под ноги.

Я вздохнула и шагнула вперед. Одной рукой разжала его челюсть, а другой дернула за язык. Крепко держа его между пальцев, я занесла кинжал.

– Тебе когда-нибудь приходилось отращивать язык? – спросила я. – Не самое приятное чувство. Не так ужасно, как отращивать зубы или пальцы, но чуть позже мы дойдем и до этого.

Жнец задергался, но мои тени только крепче сжали его, обескровив руки и ноги.

– Кто ты, черт возьми? – яростно выплюнул второй жнец, но его глаза помутнели, выдавая страх.

– А, значит, ты тоже умеешь говорить, – отозвалась я. – Сначала ответь на мой вопрос. Зачем вы здесь?

Когда я сильнее сжала язык первого собирателя душ, он заскулил, впиваясь ногтями себе в руку. Второй перевел взгляд с его языка на мое лицо.

– Нас послали за шинигами по имени Скарборо, – сказал он.

Так я и думала.

– Зачем Совету это нужно? – спросила я. – Для чего отправлять столько жнецов за границу ради поимки одного человека?

Жнец нахмурился:

– Откуда ты знаешь о Совете?

– Отвечай! – рявкнула я, и первый жнец вскрикнул, когда я дернула его за язык.

– Я… я не знаю, – сказал его спутник. – С тех пор как Кромвели победили Анку…

– Что? – моя хватка ослабла настолько, что жнец выдернул свой язык и попытался укусить меня. Не отрывая взгляда от второго собирателя, я ударила его локтем в живот.

Семья Айви захватила власть? Предполагалось, что они, как наследники Анку, в конце концов все равно займут его место, но я не ожидала, что это произойдет так быстро.

– Кромвели свергли Анку, – сообщил жнец. – Следующим в очереди был Верховный советник, но его нашли мертвым за день до вознесения. Теперь Анку – Айви Кромвель, и она многое поменяла.

Я застыла, неотрывно глядя на собирателя и не чувствуя ничего, кроме того, как увлажнилась моя ладонь, в которой был зажат кинжал. Конечно, Айви пойдет ради власти на что угодно, даже на убийство собственного отца. Такими были Высшие жнецы – они вырезали слабых из стада, кем бы те ни были. Любовь означала слабость, а слабость вела к смерти.