Время шинигами

– Она послала вас за мной? – прошептала я.

– За тобой? – второй жнец отшатнулся, его лицо исказилось от гнева. – Так и знал! Ты Рэн Скарборо?

Я тихо выругалась, поднося кинжал к горлу первого жнеца. Он вжался в стену, его глаза были похожи на сияющие аметисты.

– Так это из-за тебя нам пришлось провести десять месяцев в море и перерыть весь этот протухший город? – спросил второй собиратель.

– Заткни пасть, – оборвал его тот, которому я угрожала кинжалом. – Ты же слышал, что она сделала. Она сдерет кожу с наших лиц.

– И что же именно я сделала? – спросила я, сузив глаза. Я была далеко не милосердна, но пытки мне никогда не нравились, в отличие от некоторых. К тому же сдирание кожи с лиц – это скорее в стиле Айви, чем в моем.

– Айви сказала, что ты выколола глаза трем Высшим жнецам, – произнес второй, пытаясь стряхнуть оковы теней.

Я закатила глаза.

– Это был несчастный случай. И глаза я им не выкалывала. Просто ослепила.

Цукуёми позади меня издал удивленный возглас, но я не обратила на это внимания.

– Она сказала, что единственная причина, по которой тебе вообще было позволено пожинать, – то, что ты соблазнила Верховного советника Кромвеля.

– Что? Ну и бред!

Я оглянулась на Цукуёми, но по его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Мне хотелось протестовать гораздо громче – чтобы у Цукуёми не возникло каких-нибудь отвратительных мыслей на мой счет, – но я не хотела показывать англичанам, что их слова задели меня за живое.

– Она сказала, что шинигами едят собственных детей, но, поскольку у тебя их нет, ты похитила своего брата, чтобы поджарить его на вертеле.

Я ударила кулаком по стене рядом с головой первого жнеца. Дерево раскололось, и все здание задрожало.

– Можешь передать ей, что она зря тратит время, – прошипела я. Ядовитые слова на языке Смерти слетали с языка точно искры. – Только шинигами могут добраться до моего дома в Ёми. Ее ложь не поможет ей найти меня, пока я сама этого не захочу.

Говорливый жнец резко хохотнул, и первый бросил на него страдальческий взгляд.

– Мы уже убили троих шинигами, – признался он. – Как думаешь, что сделает Айви, если ты спрячешься под землей, точно репа? Думаешь, она пожмет плечами и вернется обратно в Англию? Здесь достаточно душ, которые она, я уверен, будет готова собирать, пока это не убедит тебя выйти и поговорить с ней.

Сама того не желая, я сильнее прижала клинок к шее первого жнеца. По его ключице потекла холодная капля крови.

– Где она? – спросила я. – Скажи мне.

Собиратель подо мной сжался, оглушенный мощью языка Смерти, дохнувшей ему прямо в лицо.

– Ее тут еще нет, – выжал он из себя.

Когда жнец попытался сморгнуть тошноту, его глаза окрасились в разные цвета.

– Еще? – потребовала я, сильнее надавливая на лезвие. Парень вздрогнул, стараясь не сглатывать, чтобы я не перерезала ему горло.

– Мы делаем для нее карту этих земель, – произнес он сухим, осипшим голосом. – Ее корабль отправился на неделю позже нашего.

«Всего неделя?» – подумала я, пытаясь заставить руку не дрожать.

Впервые я порадовалась, что мои глаза не меняют цвета, как у жнецов. Они не смогут определить по ним мою тревогу.

– И как долго вы здесь?

– Лиам, – сказал другой собиратель, бросив на своего спутника предупреждающий взгляд. Но я лишь чуть сильнее надавила на лезвие – и Лиам задрожал. Я была намного страшнее Высшего жнеца.

– Три дня, – сказал он.

У меня перехватило дыхание. Осталось всего четыре дня до прибытия Айви – едва ли этого достаточно, чтобы подготовиться, учитывая, что я даже не знала, что мне следует сделать.

Другой жнец тяжело вздохнул и перевел взгляд на меня.

– Не волнуйся, полукровка, – произнес он. – Скоро она придет за тобой.

Все мое тело напряглось.

– Как ты меня назвал? – прошептала я.

Вокруг запястий обоих собирателей сомкнулись тени, ломая их, точно ветки. Мужчины закричали, но я уже почти ничего не замечала. Сколько времени я не слышала этого слова? Вероятно, последней, кто так меня назвал, была Айви.

Вместо желания обрушить на них свою ярость – прошептать на языке Смерти, как легко я могу сломать их позвоночники, вскрыть грудные клетки и полакомиться их сердцами, – я будто проглотила океан льда.

Руки задрожали, горло сжалось. Шинигами не нужно было дышать, но мне это требовалось, мои легкие отчаянно нуждались в воздухе. Кости стали такими хрупкими и замерзшими, что, казалось, любое неосторожное движение могло разбить меня на осколки.

Десять лет назад Айви сорвала с меня капюшон, издеваясь надо мной.

«Полукровка! – насмехалась она, – Можно подумать, одежда скроет твою истинную сущность».

Сейчас ее здесь не было, но каким-то образом она все равно отнимала у меня мой дворец, слуг и позолоченную катану, шепча мне на ухо эти жестокие слова. Если и я, и Айви теперь богини, то кто из нас могущественнее? Я знала, что, если придется, я кость за костью разорву старого Анку на части, но представить Айви истекающей кровью было невозможно.