Время (СИ)

«Я не боюсь его».

«А стоило бы».

Пьетро привык быть на десяток шагов впереди остальных. В школе приходилось делать вид, что он «как все», отвечать медленно, слушать нудные монологи учителей и директора. Пьетро знает, чего ждать от людей, будущее для него — не вопрос времени, а проблема ожидания, которая решается спустя секунды с большой задержкой. Неожиданности — миф, случайности — недопустимая оплошность.

Пьетро нравится ощущение контроля. Чувство собственного превосходства, которое мама называла высокомерием.

«Не будь таким зазнайкой, дорогой», — говорила она, и пока ее губы произносили эти слова, Пьетро успевал сбегать в дом через дорогу, погонять на роликах соседского паренька, стереть с них пыль и вернуться назад. В детстве эти маленькие шалости казались ему смешными.

— Знаешь, а ты ничего, — говорит Пьетро, потому что стал взрослым и детские шалости больше не кажутся веселыми. Пора поднимать ставки. Губы его растягиваются в улыбке нужного размера, глаза расширяются, и он ждет, пока великий и ужасный Магнето разглядит эти намеки.

Внимательный взгляд пробегает вскользь, и Пьетро в растерянности замирает, потому что для того чтобы понять, проглотила ли жертва наживку, нужны таланты Профессора, а их у Пьетро не было никогда. Он не понимал, когда мама начинала злиться всерьез, когда сверстники по-настоящему бросали камни ему вслед, когда девчонки говорили нет и имели это в виду.

— Ты тоже, — говорит великий и ужасный Магнето, но Пьетро не может понять, всерьез или нет. Пора уворачиваться от камня или всё это в шутку?

— Ладно, — отвечает он, отводит взгляд и делает вид, что ему надо пойти к лестнице.

В особняке Профессора лестниц очень много. За день Пьетро устает бегать туда-сюда. Ему нравятся одноэтажные помещения, там не нужно делать поправки на ветер с диагональными отклонениями. Все это муторно и быстро надоедает, а потом люди начинают жаловаться, что из-за него пролили кофе или уронили стопку бумаг.

Люди живут слишком медленно, принимают решения как черепахи, а когда Пьетро раздражен и взволнован, перестают двигаться вовсе. Он может бесконечно долго смотреть, как моргает Профессор, как Джин наливает чай, как поправляет очки Скотт. Для них проходят секунды, для него — часы.

Поэтому, когда он все-таки спускается по лестнице вниз, в его голове уже готов план. Шаткий, слабенький даже, по его меркам, но Пьетро привык делать поправку на скорость. При необходимости можно будет вырулить. В опасной ситуации — сбежать. Если совсем прижмет, он просто исчезнет, и найти его не сможет даже Церебро. Во-первых, из-за взрыва в особняке, а во-вторых — из-за скорости. Бесполезно пытаться поймать ртуть руками. Она вытечет сквозь щели между пальцев. Пьетро убеждает себя, что ничем не рискует.

Мама говорила, он слишком безрассуден. Нужно опасаться многих вещей, мир опасен. Она пугала его электричеством, бытовой химией, автомобильными катастрофами. Но он попробовал всё и понял, что скорость его реакции выше, чем скорость, с которой вступают в реакцию щелок и поверхность кожи. Выше, чем скорость, с которой заряженные частицы понимают, что его тело может быть неплохим проводником. Выше, чем движется по трассе спортивный автомобиль с пьяным водителем за рулем.

Мама так и не поняла, что пока она живет в трехмерном пространстве, Пьетро обитает в одномерном. В том, что она называла непонятным ему долгие годы словом «время».

— Выпьете кофе? — предлагает Пьетро великому и ужасному.

Магнето кивает, берет кружку из рук Пьетро и выпивает залпом.

— Спасибо, — говорит он, ставит кружку на стол и уходит из комнаты.

— Пожалуйста, — бормочет Пьетро с большим запозданием, когда никого уже нет в комнате. Время бежит, а он стоит на месте, обдумывая произошедшее.

Великий и ужасный Магнето не видит в нем сына — это понятно, он ведь ворочает железяки, а не читает мысли. Даже если бы читал, попробуй успей прочесть то, что творится в голове Пьетро. Задевает вовсе не это. Задевает отсутствие интереса и равнодушие, которое не кажется показным. Искреннее безразличие, как будто Магнето давно знает, что на душе у Пьетро, и ему это не интересно.

Пьетро неожиданно понимает, что он не один в комнате, дергается и замечает, что второй в точности копирует его движение. Еще один мутант? Тот, кто может копировать действия других людей? Мистик? Сотни разрозненных предположений проносятся в его голове, прежде чем он понимает, что смотрит в зеркало. Перед ним Ртуть. Растерянный, застывший в нелепой позе.

— Ты ведь пришел сюда не просто так, парень, — говорит Пьетро отражению.

— Да-да, большой план, я помню, — отвечает Ртуть. Запускает пятерню в волосы на затылке, чешет кожу, потягивается, разминаясь. Смотрит на циферблат настенных часов.

Стрелка замирает.

Он поднимается по лестнице, не спеша проходит мимо Магнето, добирается до его комнаты, открывает дверь, закрывает ее, преодолевая сопротивление воздуха — самая сложная часть, но можно привыкнуть за годы тренировок, главное — не напирать слишком сильно, по чуть-чуть, потихоньку тащить на себя.