Время (СИ)

Бесконечная ладонь перетекает в пах.

Пьетро судорожно вздыхает.

«Тебе надо собраться с мыслями», — говорит Ртуть. Он далеко — за линией горизонта. Он дальше чем секундная стрелка.

— Обычно я этого не делаю, — продолжает Магнето, а его бесконечная рука становится горячей. Пьетро горячо, и он вздыхает еще раз.

«Ты должен сказать ему», — продолжает Ртуть.

«Сейчас!» — Ртуть кричит.

Пьетро знает, что должен слушаться его. Это не шизофрения, это — он сам. Просто отражение, выдумка. Ничего серьезно — от скуки, не о чем волноваться. Такое бывает, когда мальчику скучно и не с кем играть.

— Не уходи, — шепчет Пьетро.

Самое важное — то, что он говорил в детстве, представляя себе, как заходит в дом отец. Быстрый, такой, с которым не нужно будет делать вид, что ты черепаха.

— Давай поиграем, — говорит мама. — Представь, что ты черепаха.

Пьетро плачет.

— Давай без слез, — говорит Магнето, и это не похоже на решение судей. Это — искреннее, для него.

«Ты — мой отец», — говорит Ртуть, но Пьетро молчит.

Ему жарко. Он тянется руками к чужим плечам и стискивает так сильно, что немеют пальцы.

— Не уходи, — говорят его губы.

— Мы же договорились, — Магнето усмехается. Без упрека — тепло.

Пьетро так жарко, а сердце бьется так часто, что шум в ушах превращается в грохот. Бесконечные стальные ладони касаются его тела, и под ними он превращается в пространство, перестает быть четвертым измерением.

Он как все — дышит, чувствует, улыбается. Детская мечта, которая стала реальностью. Отец успевает за ним — отец быстрее.

Он в безопасности.

Грохот.

— Какого черта? — Магнето искренне злой.

Пьетро с облегчением выдыхает — он все еще в безопасности.

— Открой дверь! — голос Профессора.

— Ты совсем двинутый?! — голос Магнето.

— Открой! Сейчас же!

Грохот.

— Я занят.

Пьетро пытается подняться. Ладонь Магнето придавливает его к кровати.

— Лежи, — говорит отец.

«Отец!» — глаза Ртути округляются от ужаса.

— Не его дело, чем мы заняты, — говорит отец.

«Отец!» — Пьетро глотает комок, похожий на ощерившегося ежа. Горло болит — он слишком часто дышал, слишком громко стонал.

— Эрик, открой дверь, — голос Профессора становится грубым. Пьетро не помнит, чтобы он был таким.

— Уходи, Чарльз, я занят.

— Да пошел ты! — Пьетро не помнит, чтобы Профессор так смеялся. — Делай что хочешь. Это твоя жизнь.

Ладонь Магнето становится мягкой, ползет по груди к шее и там смыкается стальной хваткой.

— Мы не закончили.

Пьетро жарко — он открывает рот, чтобы глотнуть воздуха, и когда его не хватает, сознание отодвигается на второй план. На первый выходят ощущения. Тепло, мокрая кожа, твердый горячий…

— Эрик! — кричит Чарльз.

Магнето рычит — это страшно, но Пьетро чувствует легкость. Опасность угрожает не ему — кому-то другому. Сейчас папа защитит его.

«Папа», — глаза Ртути широко открываются.

— Что ему нужно? — Магнето возмущен.

— Не уходи, — Пьетро цепляется за последний шанс.

Действие алкоголя заканчивается так же быстро, как началось. Он трезв. Он чувствует на себе металлическую тяжесть, ему жарко, и меньше всего он хочет, чтобы дверь спальни открылась. Потому что быстрые мысли, которые не мог прочесть вездесущий Профессор, превратились в медленные.

Потому что он слишком громко думал, и теперь Чарльз Ксавье, великий и могучий, знает обо всем.

И расскажет.

А когда это произойдет…

Глаза Магнето стекленеют, он разжимает пальцы и отводит их в сторону — нарочито медленно и аккуратно.

— Он может читать мысли, — говорит Пьетро вслух.

«Он может передавать мысли», — добавляет Ртуть, хотя никто не спрашивал его, и это понятно без слов.

— Ты… — в глазах Магнето ужас — искренний, если это кому-нибудь интересно.

Ртуть хохочет, но Пьетро не издает ни звука.

— Пожалуйста, — вырывается у него из груди спустя долгие секунды тишины.

— Ты знал? — Магнето зол — Ртуть успевает заметить это, прежде чем перестает чувствовать тепло чужого тела.

Пьетро делает медленный кивок. Пока его голова опускается к груди, Магнето цепляет пальцами волосы на затылке и чешет кожу, потом оттягивает волосы, потом сжимает ладонь. Он встает с постели и уходит к окну — потом к стеллажу с книгами. Он ходит по комнате, как секундная стрелка.

— Зачем? — шепчет Магнето. — Зачем ты это сделал?

Пьетро не знает ответа. Все было задумано шуткой, а потом перестало быть ей, и когда именно — он не успел разобрать.

Он опять не успел, и теперь не будет в безопасности. Теперь даже убежать на другой край света — мало. Там, где его не достанет Церебро, достанут воспоминания. Отец был так близко, но больше не будет никогда — это видно по выражению его лица.

— Ты плачешь? — Магнето замирает.

И Пьетро, собрав в кулак всю волю, заставляя стрелку двигаться с обычной скоростью, произносит в последний раз:

— Не уходи.

Магнето молчит очень долго. Пьетро не считает время.

Времени больше нет — оно исчезло вокруг фигуры отца. Есть только пространство, в котором находятся они оба.

— Я уйду, — говорит Магнето.

Пьетро закрывает глаза.

— Но ты уйдешь со мной.

Глаза открываются.