Время собирать груши

Но, конечно же, самый мой большой подарок – это Жириновский. Потому что мне даже ничего не надо было придумывать. Его просто надо было скрупулезно цитировать и ставить в правильный контекст. И все. Человек-шедевр!

Когда появился номер с Горбачевым, ко мне пришел большой успех. Но я тогда еще и артистом никаким не был, я был мальчиком, который просто умел делать что-то необычное. Но успех, он ведь окрыляет и наглость придает.

Сейчас, анализируя прошлое, понимаю: начав работать совсем самостоятельно, я такой пафос давал! В общении с теми же организаторами концертов. Даже сейчас я мягче, чем тогда. Но это была защитная реакция, на самом деле я был весьма застенчивым человеком. Слишком боялся, что меня будут затирать. Но сработала конъюнктура момента, началось новое время, и я попал в струю.

Конечно, я понимаю, что особого понимания это мое наглое шествие не вызывало. Раньше же было очень много концертов. В Москве в праздничную кампанию могло быть семь-восемь концертов в день. Это называлось «чёс», когда артист перебегает с места на место, забывая, был ли он здесь или еще нет. Это безумие! Приезжаешь, артистов много, но ты заранее договариваешься, что тебе нужно в 17.30 выйти на сцену, чтобы к половине седьмого успеть в следующее место. Очень точно, на мой взгляд, описал это уже ушедший из жизни актер Зиновий Высоковский: «Ты – молодой и наглый – приезжаешь весь в Горбачеве! Всех народных артистов распихиваешь – и на сцену». Вот именно – весь в Горбачеве… Действительно, я был еще неопытный, со множеством наивных ошибок, но весь в Горбачеве, и это меня толкало к успеху.

Если честно, я никогда не был сатириком, но мои пародии на политиков – на Горбачева, позже на Ельцина, Хасбулатова и других – воспринимались как какая-то смелость и гражданский выбор. Но сам я так это не воспринимал, в плане актерского мастерства был совсем голенький, ничего толком не умел. Хотя пародии всегда удавались, и они очень помогли мне в раскрутке. Я выходил и голосом Михаила Сергеевича приветствовал зал, и он начинал реветь от восторга. Наверное, людям было приятно дожить до того момента, когда они могли увидеть со сцены пародии на генерального секретаря…

Многие те шутки сегодняшним молодым людям будут уже непонятны. Они скажут: «И это тебе приносило успех?» Но тогда сам факт пародирования вождей вызывал успех, даже без смысловой части самих этих пародий. Обыгрывалась словоохотливость Горбачева, какие-то яркие фразы. Событий было полно, шли съезды народных депутатов, которые транслировались в прямом эфире. Сейчас заседания Госдумы уже давно не транслируют. А тогда это было настолько ярко, смачно и активно, что, когда я это в импровизационной манере обыгрывал, это сразу же находило отклик у народа.

Девяностые годы

90-е годы – это смена приоритетов, вкусов, появление каких-то новых привычек, термины «бандит», «рэкетиры», «малиновые пиджаки», «новые русские».

Многие придумывают свое определение, какими были 90-е, и эти определения бывают гораздо более точными и более объемными, нежели просто понятие «лихие 90-е». Я сам, человек далекий от больших бизнес-разборок тех самых 90-х, не раз попадал в весьма драматичные обстоятельства, когда даже обычная гастрольная поездка была на грани выживания. Было несколько ситуаций, когда на моих глазах вспыхивали кровавые разборки с убитыми, мы, группа артистов, оставались брошенными на произвол судьбы и домой добирались просто на перекладных. Это было достаточно «стремновато», но, с другой стороны, конечно же, безумно интересно. По насыщенности моей карьеры 90-е стоят особняком.