Время собирать груши

Есть пародии, а есть юмористические монологи. Я пародию по-прежнему очень люблю и ни в коем случае не открещиваюсь от этого жанра, но, получается, на сегодня мне ближе импровизационный юмор. Я уже не исполняю написанные заученные произведения. А работаю в таком жанре, который для себя назвал юмористическим караоке. Это не совсем стендап. Я втягиваю широкие народные массы в совместное творчество. Для меня кульминации успеха – это когда люди у меня и друг у друга начинает выхватывать микрофон, желая проявить себя. Не в телепередачах, разумеется. Это такой клубный формат, и он не рассчитан на аудиторию из тысяч человек. Это может быть сто – двести человек. Более камерный формат юмора, и именно он мне стал как-то ближе и дороже.

Я стараюсь задействовать аудиторию, и мне уже неинтересно просто рассказывать выученные монологи. Мне интересна импровизация.

Многие думают, что алкоголь помогает немного раскрепоститься, поймать кураж, но алкоголь в этом плане опасен тем, что ты начинаешь казаться себе абсолютно неотразимым, теряешь самокритичность, и кажется, что все, что ты говоришь, это смотрится гениально, а на самом деле это может быть совсем не так. Любой искусственный допинг тут неуместен, ведь юмор – это игра ума, и если тебе есть о чем порассуждать, если тебя что-то волнует, то ты должен сделать так, что это будет интересно и многим другим людям, а не только тебе. А если ты шутишь о том, что знаешь только ты и что твоей аудитории неизвестно, то тут никакой допинг не поможет.

Интересный факт: австралийские ученые пришли к выводу, что люди, которые работают в жанре «stand-up comedy», живут меньше, чем любые другие артисты эстрадного жанра. Эксперт Саймон Стюарт проанализировал данные нескольких групп артистов, где 200 работали в жанре stand-up (87 % мужчин), 114 были комедийными актерами (82,5 %), а 184 человека играли драматические роли (70,7 % представителей сильного пола). И в ходе исследования выяснилось, что stand-up артисты умирают в среднем в 67 лет, тогда как комедийные актеры живут немногим дольше (68,9 лет), а средний возраст смерти драматических актеров – 70,7 лет. Ученый связал такие данные с тем, что у комиков чаще фиксируются психотипические особенности, например маниакальное-депрессивные наклонности и другие шизофренические черты, и такое поведение в среде юмора даже поощряется. Также Стюарт отметил, что жизнь драматического актера более стабильная: нет ночных выступлений и бесконечных переездов с места на место. Вследствие этого юмористы более склонны к нездоровому образу жизни, который приводит к проблемам с сосудами, ожирению и даже диабету.

Я, честно говоря, сам никогда с такой статистикой не сталкивался. Возможно, если оперировать цифрами, то на ум сразу приходит Аркадий Исаакович Райкин, который ушел из жизни в 76 лет. Задорнову было всего 69 лет. Еще можно вспомнить ранний уход из жизни Яна Арлазорова и трагический уход Миши Евдокимова – наверное действительно получится грустная статистика. Но и примеров того, что артисты живут очень долго и даже выходят на сцену, когда им «за восемьдесят», – масса. Есть Чарли Чаплин – он прожил 88 лет. Или возьмите великого Владимира Михайловича Зельдина, которой в 101 год был действующим актером. Еще можно назвать Михаила Жванецкого – ему было 86 лет. Или вот пример: побывал тут на премьере нового фильма Вуди Аллена – это гениально! Человеку «под девяносто», но качество его фильмов не идет вниз, он себе этого не позволяет. Мне кажется, что и в юмористическом жанре человек может сохранять творческий тонус и долго продолжать оставаться лидером.

С другой стороны, возможно, что человек, который оперирует юмором, какими-то человеческими пороками, не совсем чистоплотными материями, настолько пропускает это через себя, через нервную систему, через сердце, что это укорачивает ему жизнь. Если это так, то это очень грустно, но, с другой стороны, – это добровольный выбор каждого из нас.

Часть четвертая Грушевое варенье

Шутки и розыгрыши

На мой взгляд, любой розыгрыш не должен быть жестоким. Он не должен унизить человека или повергнуть его в негативное состояние. Для меня розыгрыш – это нечто безобидное, нечто не зловредное и не унижающее человеческое достоинство.

Как нащупать эту грань? У каждого своя шкала измерения степени жестокости. Вот сейчас, например, очень популярны пранкеры, но я бы так не смог, настолько раздевать людей, вытаскивать грязное белье. Но это такое современное явление, а я могу разыграть лишь до определенных границ, чтобы человек купился на какой-то поворот, чтобы человек как-то отреагировал, а дальше я обязательно сам себя разоблачу. Как в романе «Мастер и Маргарита», когда от Воланда стали требовать сеанс разоблачения магии. Я – человек доброго юмора, и мне кажется, что может на какой-то короткой дистанции торжествовать злобный юмор, юмор ядовитый, но жизнь – это дистанция длинная…