Время собирать камни. Том 2

– Товарищ Сталин, – сказал Джон Рид, – трудящиеся всего мира хотели бы узнать, что представляет из себя глава нового русского правительства социалистов. Правительства, столь разительно отличающегося от Временного правительства господина Керенски.

Сталин усмехнулся в усы и медленно произнес:

– Скажите, а в чем вы лично видите такие уж коренные отличия?

Джон Рид вздохнул.

– Товарищ Сталин, еще неделю назад мы продавали привезенную из Америки одежду, чтобы хоть как-то прокормиться. Выходить на улицу ночью было безумием. Выходить на улицу днем тоже было небезопасно. Неделю назад я бы пошел сюда один, взяв с собой револьвер, и оставил бы Луизу на съемной квартире. А теперь вдруг все, как по мановению волшебной палочки, изменилось… Эти ваши патрули на улицах, появившиеся будто ниоткуда. Грабителей, убийц и насильников они без всякой пощады стреляют на месте. Городские обыватели не очень любили большевиков, но сейчас, вздохнув спокойнее, они готовы просто благословлять вас. А сегодня я видел на улице казаков с красными повязками, парный патруль. Они ехали на своих лошадях, никого не трогали, но, видя их, люди думают что скоро, наконец, вернется спокойная жизнь, как до войны.

Сталин кивнул.

– Да, товарищи, первыми нашими шагами было наведение элементарного порядка в городе. Ведь согласитесь, что честно трудящиеся люди – а к их числу можно отнести и рабочих, и инженеров с профессорами, и даже офицеров, а также их близких – должны иметь возможность ходить по улицам и переулкам Петрограда без страха быть зарезанными, ограбленными и изнасилованными. А что насчет расстрелянных бандитов, то, как у нас говорят, собакам – собачья смерть. Хотя сами собаки, наверное, обиделись бы от такого сравнения. Ведь они честно помогают людям, охраняя их дома и имущество. По-моему, бандитов лучше сравнивать с шакалами – вот самая достойная для них компания.

Джон Рид, быстро чиркающий карандашом в журналистском блокноте, снова поднял голову.

– Товарищ Сталин, а не могли бы вы рассказать нашим читателям вкратце свою биографию?

Задумавшись, Сталин пересек кабинет из конца в конец.

– Значит, так, товарищи. Биография у меня самая простая. Я родился в конце 1878 года, в городе Гори в Тифлисской губернии. Это на Кавказе. Отец мой был простой сапожник, а мать работала прачкой. Семья наша была бедной. Я учился в духовной семинарии за казенный счет, как отличник. Именно в это время я понял, что справедливость не упадет с неба по милости Божьей, а за нее надо бороться на земле. И по велению сердца я ушел в революцию, посвятив все свою жизнь борьбе за построение лучшего мира. Приходилось мне бывать и в ссылке, и в тюрьме. В последнее время, вернувшись из ссылки, я работал главным редактором газеты «Правда» и «Рабочий путь». Теперь, когда большевики взяли власть в свои руки, партия поставила меня во главе правительства.

Джон Рид пожал плечами, делая пометки в блокноте.

– А товарищ Троцкий утверждает, что революция – это его личная заслуга, и что именно он является лидером большевиков.

Сталин усмехнулся в усы.

– Товарищ Троцкий – большой фантазер. Он не представляет здесь никого, кроме кучки его сторонников и заокеанских политэмигрантов, которые приехали «цивилизовать Россию». Он мечтает о власти для себя, а не для народа…

– Но ведь именно он призывает к немедленной мировой революции, – возразил американский журналист.

Сталин внимательно посмотрел на него.

– Скажите, товарищ Рид, вот вы лично готовы принести Соединенные Штаты в жертву мировой революции? Чтобы в вашей стране вновь вспыхнула гражданская война, и американцы, как и полвека назад, снова резали глотки друг другу?

Тот вскинул голову.

– Я вас не понял, товарищ Сталин. Ведь смысл мировой революции заключается именно в том, чтобы самые широкие народные массы везде жили достойно. И уплаченная за это цена…

– Цена тоже может оказаться чрезмерной, – возразил Сталин, – и, кроме того, может получиться так, что массы платили за одно, а получили совсем другое. У таких вождей, как Троцкий, искусство подмены понятий сидит в крови. И, кроме того, товарищ Троцкий призвал к тому, чтобы морить население Петербурга голодом. Зачем? Прямых целей, связанных с социалистическими идеалами, я тут не вижу, а значит, есть какие-то скрытые цели, о которых не говорят вслух. Мы же первым делом добились того, что продукты, которые раньше не доходили до жителей города, теперь привозятся и поступают в продуктовые магазины в достаточном количестве. А про мировую революцию… Товарищ Троцкий сказал, что Россия для него – всего лишь охапка хвороста, брошенная в костер мировой революции. Мы же строим новую Россию, где все сословия будут равны и будут жить достойно. Мы за мир, но за такой мир, в котором Россия ничего не потеряет. Товарищ Троцкий же мечтает о «перманентной революции», когда от зажженного у нас костра полыхнет по всему земному шару. А то, что от России останется лишь горсть золы, его совершенно не волнует.

Джон Рид снова сделал очередную пометку в своем блокноте.