Время соборов

Помимо областей вокруг Рейна, Мааса и Сены, следует назвать еще два крупных очага культуры. Это территория древней Нейстрии[51], где семена образования не засохли и мало-помалу дали всходы в землях, захваченных норманнами. Так появились аббатства Фекан и Бек, а вскоре, когда в 1066 году сильная королевская власть установилась по другую сторону Ла-Манша и собрала воедино ростки культуры, некогда занесенные викингами в эту часть Европы, возникли Кентербери, Йорк и Винчестер. Другой, гораздо более значительный центр возник в Каталонии. На этой отдаленной границе христианского мира, постоянно находившейся под угрозой наступления мира ислама, но сохранявшей могущество, подкрепленное золотом, награбленным в мусульманских странах, епископы и аббаты в 1000 году накапливали экзотические знания, которые приходили из стран, оказавшихся под исламским господством. Они были открыты всему новому, удивительным диковинкам — науке чисел, алгебре, астрономии. Именно здесь юный Герберт научился изготавливать астролябии. Однако следует отметить, что эта провинция, как и Германия, была создана Каролингами. Постоянная угроза нашествия неверных здесь более, чем где-либо, поддерживала память о Карле Великом. Его почитали как героя, сражавшегося за истинную веру, провозвестника крестовых походов, а также как покровителя классической словесности. В соборе города Вик, в аббатствах Риполь и Кукса учителя продолжали традиции Алкуина и Теодульфа, читая зачарованным ученикам произведения античных поэтов.

*

Бедной была наука, бедной была школа и бедными были учителя. Но они хранили верность своему делу и благодаря этому смогли посреди нищей цивилизации поднять искусство над всеобщим варварством. Может показаться смешным, что в соборах, где королей помазывали на царство, где летописцы запечатлевали истории их подвигов, представляя слугами Божиими и наследниками Августа увешанных стеклянными побрякушками предводителей полчищ, военачальников, изматывавших себя бессмысленными конными эскападами, — в этих соборах звучали лучшие жемчужины Цицероновой риторики. Тем не менее эти центры образования, библиотеки, сокровищницы, где самыми прекрасными произведениями были камеи с профилями Траяна или Тиберия, в непрерывной цепи наивно и горячо вспыхивавших возрождений сохранили неизменной некую идею о сущности человека. Эстетика Сугерия, наука святого Фомы Аквинского, самый расцвет готики и заключавшееся в нем стремление к свободе своими корнями уходят к этим островкам образования, затерянным в грубом деревенском мире, в неотесанном 1000 году.

Со временем очаги классической культуры утратили свой блеск, что в определенной мере повлияло на пути развития западноевропейского искусства в XI веке. Тогда же пошатнулось и могущество королей. В 980 году они обладали реальной властью лишь на ограниченной территории своих владений. В течение следующих десятилетий их могущество пришло в еще больший упадок — такова была общая тенденция, сильнее всего проявившаяся во Французском королевстве. Здесь государи сохранили духовную власть. Однако высокие церковные чины и правители провинций перестали появляться при дворе. В 1100 году короля окружали лишь мелкие дворяне из окрестностей Парижа да слуги. Вокруг трона, служившего ему необходимой опорой, расцветал феодализм, вскоре задушивший монархию своими мощными побегами. Корона превратилась в знак, элемент языка символов. Настоящую власть, regalia, атрибуты единоличного правления, в том числе покровительство церквам, заботу об их украшении — иными словами, управление художественным творчеством — расхватало множество рук. С середины XI века в Северной Франции король больше не был великим строителем соборов. Им стал его вассал, герцог Нормандии.

Авторитет германского короля разрушился не так быстро — нельзя сказать, чтобы до наступления 1130 года Германия подверглась феодальному дроблению. Однако император видел, как из его рук постепенно уплывают итальянские владения. Кроме того, его величию угрожала другая могущественная сила, переживавшая период расцвета. Этой силой были епископы. Уже в 1000 году аббат Гийом де Вольпиано писал:

Власть римского императора, некогда подчинявшая себе монархов во всем мире, ныне во многих областях поделена между несколькими правителями, в то время как власть связывать и разрешать на земле и на небе неизменно принадлежит слугам святого Петра.