Время Сомнамбул (СИ)

- И почему же в этом наше спасение? - почувствовав себя задетым, угрожающе спросил усатый крепыш.

- Иначе, осознав жизнь, которую ведёте, вы бы давно рехнулись. И сейчас вы до конца не осознаёте, что вас ждёт и где оказались, иначе бы здесь стоял вой и скрежет зубовный. Может, на земле нас готовят к аду?

Повисло молчание, он явно их огорошил.

- Ты чокнутый! - взорвался усач. - Если не заткнёшься, я вышвырну тебя отсюда!

- А снаружи меня застрелят? Что ж, одним психопатом станет меньше.

Усатый сбавил обороты.

- Нет, ты точно чокнутый.

- И такая же марионетка, как вы, раз мы сидим в одном бараке.

Он примирительно улыбнулся. Ему ответили тем же. Но улыбки вышли кривыми.

А ночью, будто в подтверждение слов учителя повесился тщедушный молодой человек, совсем мальчик. Закрепив на ручке туалета собственный ремень, он исхитрился изогнуться так, что тот послужил ему удавкой. На такие трюки, на проявленную им почти цирковую эквилибристику, способно только крайнее отчаяние. Быть может, он воспринял всё острее других? С обнажающей ясностью осознал, что выхода из лагеря не будет? Обнаружив труп, инфицированные криками и стуком в дверь вызвали солдат. Те появились в противогазах, напоминая индийских слоновьих божков. Через запотевшие стёкла едва различались их бегавшие, растерянные глаза, когда они отстёгивали ремень и волокли за ноги потяжелевшее в смерти тело. Голова повесившегося была свёрнута набок, видимо, повредились шейные позвонки, и его левая щека подпрыгивала на дощатых половицах. Суицид получил распространение и среди сомнамбул. Некоторые из них прямо в одежде бросались в море, и, отплыв, с десяток метров, коченея, тонули. Что они увидели в своих снах осталось тайной. Как и то, было ли это в общепринятом смысле самоубийством, добровольным уходом из жизни, осознанным и претворённым, или они действовали под влиянием болезни, толкавший их на необъяснимые, иррациональные поступки. Этого никто не знал. И это никого не интересовало. Трупы выбрасывало волнами на берег, где их долго клевали птицы, прежде чем охранники в марлевых повязках, работая лопатами и заступами, не хоронили их у забора, как предписывала инструкция, на глубине трёх метров. С любопытными сомнамбулами, если это было проявлением любопытства, а не пустое бродяжничество вдоль забора, в это время не церемонились, другие охранники отгоняли их палками и выстрелами в воздух. А что, прикажете, делать? Трусами рыбаки и охотники и раньше не были, а теперь и подавно ничего не боялись: опасность для них представляла собой лишь один из снов.

На что рассчитывал мэр, закрывая город и отключая связь? Выиграть неделю-две? Дольше этого срока отрезанный от мира город должен был неизбежно вызвать беспокойство у губернских властей. Не говоря уж о том, что почти у каждого горожанина на большой земле были знакомые, с которыми они часто связывались. Мэр это понимал. Он был не дурак, этот мэр, избиравшийся на третий срок кряду, а это что-то да значит. Он снова позвонил врачу.

- Вы не выходите на работу, - произнёс он казённым, жёстким тоном. - Вы устранились?

- Да, - хрипло выдавил врач.

Переменив тактику, мэр смягчился.

- Я понимаю - вам тяжело. Но это же ваш долг. Как и мой. Мы обязаны спасти людей. - Он выдержал паузу. - Мне звонили из губернской администрации. Они беспокоятся, предлагая прислать специалистов, их удивляет неполадки со связью, с которыми мы так долго, по их мнению, не можем справиться. Да, чёрт возьми, мне пришлось солгать, а как вы хотели! - Он вдруг сорвался, хотя на другом конце храняли молчание. - Иначе они введут карантин, отменят судоходство, не заставляйте меня повторяться. - Расслышав, наконец, молчание, он осёкся. - Вы по-прежнему считаете, что надо сообщить о... - он замялся, едва не произнеся "эпидемии" - случившемся?

- Да, - снова глухо сказал врач.

- Тогда вам и карты в руки. Надеюсь, простуда, если она и была у вас, уже прошла, и я не позволю вам больше увиливать от обязанностей, бросая меня одного. Вы должны будете съездить на большую землю, в министерстве вас знают в каждом кабинете, да что там, вы в нём просто свой - это скрытая лесть выглядела неуклюже в данных обстоятельствах, но таких мелочей мэр уже не замечал, - и осторожно заявить о нескольких зафиксированных случаях лунатизма - обыкновенного, доктор, обыкновенного! - ни о какой заразности речь идти не может, всё это случайное совпадение, да, странное, но не более того. Вам поверят. И какие могут возникнуть подозрения, сами подумайте, - убеждал он, будто встретил возражение, - для них лунатизм не передаётся по воздуху, это же абсурд. Вы должны их успокоить, как врач, я настаиваю. И не говорите, что я делаю из вас сообщника, мы давно в одной лодке, с тех пор, как вы не заявили о первых случаях. Соглашайтесь, отказа я не приму. - Понизив голос, он заговорщически зашептал: - Видите, как я вам доверяю, не подведите. Утром я пришлю своего шофёра. - Повисла пауза. - Будем считать молчание знаком согласия?

Он коротко рассмеялся.

- Да.