Время созидать

– Амулет?

– Нет, напоминание. – И опять это странное любопытство, и Саадар видел, что оно не пустопорожнее, но понять, чем оно вызвано, не мог. Поэтому спросил:

– Госпожа, объясни толком, чего ты от меня хочешь-то? Не почесать же со мной языком?..

– Мне нужен человек для охраны… У меня нет причин сомневаться в твоей честности и исполнительности, и… – Тильда замялась, – и умениях. Платить тебе буду больше, чем ты получаешь здесь. Получишь каморку привратника в моем доме.

Саадар опешил, услышав это. И не мог поверить, что госпожа Элберт действительно предложила ему такое неслыханное дело! Он вспомнил ее сына – рыжего мальчишку, который, судя по всему, любит искать приключения на свою голову. Саадар усмехнулся про себя. А сам-то он разве не искал приключения на свою… голову все эти годы? Плохо лишь то, что мальчишка колдун, но, видимо, в том и подвох.

– Слушай, госпожа Элберт, мальчишке-то учитель по магическим делам нужон, а не охранник. Сдюжу ли?

Она немного помолчала. Потом произнесла тихо и как будто раздумчиво:

– Я пойму, если ты не захочешь связываться с магией. Но Арон через несколько дней должен отправиться в Оррими, тебе всего лишь нужно будет проследить… чтобы ничего не случилось.

Какое-то страшное отчаяние было в ее голосе, таком ровном, тихом и спокойном, что Саадару вдруг стало неловко – будто он взглянул в замочную скважину на что-то тайное, больное.

– Времени помозговать твое предложение, конечно, не дашь?

– У тебя есть время до вечера. Я пойду домой, когда часы на Канцелярии пробьют семь. До того подойди ко мне с любым ответом.

– Ну а ежели соглашусь – кто ж меня в Жемчужное кольцо-то пустит? – вздохнул Саадар. Отказываться резона не было – подумаешь, мальчишка-колдун!

– Выпишу тебе пропуск. Жду к вечеру, – ее голос оставался таким же ровным, но в лице что-то изменилось, будто его на миг осветило солнце. – И вот еще, возьми. – Она протянула Саадару бумаги из Военного ведомства. – Думаю, это не будет лишним.

Часть третья Стены

1

Парадная двусветная зала особняка Гатри сияла огнями, и огни эти множились в зеркалах и темных стеклах, полированных поверхностях и начищенном паркете.

Веселье, царящее вокруг, выплескивалось на лестницы и балконы, золотыми нитями тянулось сквозь настежь распахнутые двери в парк.

Тильда бродила по залам, надеясь увидеть голубой с серебром сюртук Дамиана Гатри среди муслина, тафты, переливчатого шелка всех оттенков, тяжелого атласа и сверкающей парчи. Среди этой пестроты ее единственное нарядное лимонно-желтое платье выглядело старомодным и блеклым. Впрочем, прическа с локонами должна была несколько скрасить это унылое впечатление.

– Госпожа Элберт! – К ней подошел мужчина, в котором Тильда узнала одного из членов торгового дома. – Как вы находите убранство зала? Не правда ли, прекрасно? Новая мода, возможно, вы слышали, после экспедиции, предпринятой Эско к Золотому городу…

Зал подражал интерьерам сенаторских вилл – только-только в моду стала входить обильно золоченая мебель, а в этом зале золото и янтарь были повсюду и сочетались так неумело, что Тильда чувствовала себя оказавшейся в шкатулке с драгоценностями. Или – мухой, что попала в каплю смолы и застыла там.

– Я нахожу убранство современным, – учтиво, но холодно ответила она. Собеседник не понял ее слов и продолжал восторженные восклицания, потом пригласил Тильду на танец.

– Простите, господин Аллисер, я не танцую.

Новый словесный поток – на этот раз выражающий сожаления, и мужчина откланялся.

Тильда прикрыла глаза. Музыка, разговоры и смех, звон серебряных и хрустальных кубков наплывали волнами, то громче, то тише. А если открыть глаза, то ослепляет блеск драгоценностей и яркость нарядов, розовые, золотистые, бежевые и голубые пятна мешаются между собой, их узор меняется каждый миг.

Опять ей захотелось позорно сбежать.

Избавиться от навязчивых собеседников, которые после пары бокалов вина очень хотели поговорить с кем-нибудь, или от тех «ценителей искусства», которых так много среди богатых найрэ и ниархов – в искусстве они совершенно не разбираются, но считают себя знатоками, и приходится выслушивать их напыщенные речи и даже советы с самым доброжелательным выражением лица. Избавиться от духоты, тяжелого аромата лилий и роз, от взглядов и шепотков.

Сердце билось все сильнее, а туго затянутый лиф платья сдавливал ребра. Тильда шла на прием с решимостью, желая поговорить с Дамианом Гатри, но, похоже, он слишком занят другими, более важными гостями.

Но наконец Тильда заметила невысокого стройного мужчину, которого искала, и, отказавшись от еще одного приглашения на танец, направилась в сторону балконной двери.

Дамиан Гатри казался моложе своих лет – но Тильда знала, что они ровесники с отцом.

– Весьма, весьма польщен, – улыбнулся господин Гатри, чуть склонив голову. – Ты, моя уважаемая госпожа, редкая гостья в этом скромном доме.

– Увы, у меня слишком много дел.

– Но какая же отрада – лицезреть тебя здесь!..

Дамиан Гатри выражался несколько витиевато, как было принято лет тридцать-сорок назад.