Время созидать

– Прочтите вот здесь по складам, – Корень подсунул Арону тетрадь, оттиснул ногтем нужное предложение по-хардийски.

– Ку-ры гу-ля-ют во дво-ре.

Скукотища! Сдались ему эти куры.

Арон зевал на окно, на муху, сидящую на подоконнике – хотелось на улицу. Пойти купаться. Загорать до черноты. Объедаться гранатами. Стянуть булку или пирожок – и пойти смотреть на корабли, на матросов, на то, как баржи поднимаются по реке, как весело реют вымпелы на мачтах…

Еле дождался конца урока, отвечал кое-как – лишь бы Корень отвязался от него. И как только Гидеон закрыл свою тетрадь, вскочил с табуретки – и прямиком по лестнице, только и услышал сзади крик:

– Арон, вы куда?..

– Отлить! – весело крикнул в ответ и почти скатился по ступенькам, летел через одну.

Улица ударила жаром – солнце торчало прямо над головой.

С новым приятелем, Фаном, они договорились встретиться у Красной башни на углу Северного тракта и Торговой. Хотели пойти на реку ловить черепах и продавать их.

Арон прослонялся вокруг башни полчаса – Фан так и не появился. Здесь были мясные ряды, и Арон от нечего делать ходил, глазел на огромные свиные туши, висящих на перекладинах кур и гусей с длинными шеями – такую шею можно взять, скрутить в кольцо, высушить на солнце и засыпать потом гороха внутрь – привязывать собакам к хвостам, чтоб гремело. Мясники косились на него, но не гоняли. Сабира Гато, чья лавка была второй с краю от башни, он знал – ходил к нему за почками и костями, когда были деньги. Последний раз – давно, забыл уж, когда.

Среди мусорных куч и мясной шквары дрались за куски тощие собаки и чайки. Арон глотал слюни, глядя на них – да вряд ли тут кусок сыщется – все разнесли бродяги и псы, а остальное досталось крысам.

Короткая стрелка часов сдвинулась на деление, хрипло пробил колокол. Фана можно было бы уже и не ждать – наверняка его изловила мамаша и наказала. Арон вздохнул, побрел в сторону узенького проулка, воняющего мочой. Хотя на стенах альгвасилы поналепили всяких бумажек с угрозами, что будут штрафовать, и картинок с ликом Веспы, для верности пририсовали еще и знаки проклятий, все равно все ходили сюда мочиться.

Арон морщился от вони, развязывая тесемки и стараясь держаться от стен и крыс подальше – что было не так-то просто! – как из темноты переулка страшно сверкнули белки глаз.

Арон попятился, впечатался спиной во влажную стену, забыл про штаны.

– Не хочет ли молодой господин ории? – спросил по-хардийски сладкий, тихий голосок.

Какой-то карлик выскочил невесть откуда, сунул под нос Арону плошку с шариками – точь-в-точь такими же, как те, что Арон пробовал на «Чайке». Вид и запах он тогда хорошо запомнил.

Арон отдернулся:

– Вали-вали отсюда, ничего не надо!

– Дорого не возьму, – продолжал голосок и добавил что-то, из чего Арон понял только слово «три». Настырный тип ухмылялся беззубым ртом и совал свою плошку чуть ли не в лицо, все приговаривал, и от него несло козлиной мочой еще хуже, чем воняло в переулке. Арон по стеночке отползал к выходу, чтобы дернуть отсюда. Тип выставлял вперед нечесаную бороду и наседал.

Вдруг кто-то схватил Арона за руку, потянул в сторону, и тут все понеслось, завертелось – Арон дернулся, вывернулся, оцарапал плечо, побежал – и бежал, а в боку кололо, несся, перескакивая груды мусора, лужи и каких-то дурных кур, пока не врезался в кого-то высокого и огромного, отскочил, но уже другая рука схватила за шиворот. Арон попытался было вырваться – не смог, держали крепко. Извивался, силился укусить руку, но попадал по воздуху.

– Надо же, – прогудел над головой чей-то веселый голос.

От неожиданности Арон замер. Мир возвращался горячим солнцем, ветром в лицо и шумом вокруг – голосами, скрипом колес, конским ржанием.

– Вот это дела, – произнес тот же голос. Бить вроде не собирались, и Арон приоткрыл один глаз.

Увидел носки расшитых туфель, широкие, как бочка, штаны и алый шелковый пояс, затянутый туго на толстом животе. Мужчина был высоченный – выше Саадара – и с огромной рыжей бородищей, с квадратной, вперед, челюстью и веселыми глазами.

Ручища все еще крепко держала за воротник, и ткань трещала – можно сбежать, невелика потеря – воротник!

Но Арон словно закостенел.

– Откуда бежишь-то, воробей?

– Там… – Арон указал подбородком в сторону переулка с торговцем орией.

– Там не стоит гулять мальчишкам вроде тебя, – серьезно сказал здоровяк, так и не отпустив воротника. Арон дернулся:

– Слушай, отпусти, а? Если бить не собираешься, чего я тебе сдался?

Толстяк хмыкнул, разжал пальцы. Арон хотел было двинуть подальше от него, да остановился: не отпускал взгляд голубых, ясных и любопытных глаз.

И тут Арон понял – это волшебник. Никаких сомнений! Самый настоящий, не такой, как Корень – Корень свои заклинания запирает в сундуки с книгами, пересыпает от моли травами и хранит там, не доставая. А этот – этот умел вызвать дождь и унять шторм, сделаться невидимкой и перенестись куда только пожелает. Его сила – густая, плотная – одевала его в тяжелый плащ. И как Арон сразу не заметил?