Время светлячков

Она представила себя богиней, восседающей на небесном троне, высокомерно наблюдающей за жизнью простых смертных. Их жалкое существование казалось ей сверху таким никчёмным и бессмысленным, не то что её полная чудес, наслаждений и красок жизнь. Лара никогда и не чувствовала своей причастности к миру людей, и всё её творчество было направлено на преображение пустой и бесцветной реальности.

— Как хорошо, — с улыбкой сказала она сама себе, вращая кистью руки, обернутой медным тибетским браслетом, — что у меня нет родных, и никто не мешает мне жить так, как я хочу. Кто знает, откуда я появилась, и кто мои родители? Что если они — бессмертные боги, закинувшие меня сюда в надежде, что я смогу хотя бы немного приукрасить безрадостную скучную реальность этих глупых людишек? В прошлой жизни я гналась за бессмертием, но кто знает, быть может, нужно лишь поверить в бессмертную душу и менять тела, сохраняя память о прежних воплощениях? Я не помню, что было дальше, но возможно, я всё же добыла эликсир, и он оказался не совсем тем, чем я его представляла. А сейчас — наконец, я позабыла коварного Льва и нашла своего Кристо — для вечного счастья!

* * *

Они эффектно вышли из такси: Дэн в белом костюме, за которым они несколько дней охотились по магазинам города (она охотилась, ему же было всё равно), Лара в тёмно-синем (такой глубоководный чуть мерцающий цвет) длинном платье и шляпке в тон. Она никогда не носила шляпки, но что-то захотелось.

У её спутника волосы были красиво зачёсаны на бок, у неё — струились блестящими завитыми локонами; они выросли ещё длиннее и гуще. Лечение Дэна не только унесло все её недуги, но и, казалось, возвращало цветущую юную красоту. Она и так всегда выглядела моложе своих лет, но теперь как будто действительно овладела таинственным эликсиром. Её кожа сияла необычным блеском, хотя она почти не использовала косметику.

Задумав идти, гордо подняв голову, не глядя ни на кого, Лара, тем не менее, беспокойно оборачивалась, вглядываясь в лица пришедших на открытие (кого же она ждала? Разве всё не идеально?)

Фантастично красивые картины с горами, написанные специально заказанными красками с мистическим мерцающим блеском, вызывали бурю восхищения у зрителей, особенно удивляло их то, что художница так юна и пишет вещи, о которых она имеет лишь умозрительное представление.

Лара принимала восторженные отзывы, несколько полотен были уже фактически проданы, одна, как и было задумано, ушла с аукциона в пользу приютов для бездомных животных. Наигранная улыбка не сходила с лица художницы, она всё чаще подхватывала под локоть своего спутника, чтобы отразиться на новом куске фотоплёнки, а в сердце вдруг неожиданно для неё самой распахнулось отчаяние.

Она ждала так много от этого вечера, мечтала сиять в ореоле славы и признания, подобно богине… всё шло, казалось, так, как она и хотела, за исключением одной детали, о которой Лара даже не задумывалась: в глубине души она надеялась, что Яр придёт на выставку. Что бы там ни было между ними, но он всегда любил её картины, а Злата разослала приглашения всем участникам своих семинаров. Сама себе не признаваясь в этом, Лара очень хотела, чтобы Яр увидел её такой необыкновенно красивой, здоровой, успешной; он должен был узнать, что она может быть счастлива — без него.

Теперь, когда она не находила его в толпе восторженных зрителей, проснувшаяся внутри тонкая капелька разочарования начала разрастаться в море боли, обиды, непонимания, злости, а в конце концов — в чёрную бездну безысходной тоски, долго сдерживаемым, но вдруг прорвавшимся потоком хлынувшей из самых тайных уголков её подсознания и затопившей идеальную картину прекрасной жизни, которую она с таким трудом мазок за мазком выписывала на чистом полотне разрушенных надежд.

Не отдавая себе отчёта, все эти дни упоения иллюзорным счастьем с Дэном она представляла себе, что Яр наблюдает за ней из призрачного облака, созданного совместными грёзами и, делая каждое движение, каждый шаг, произнося каждое слово, она будто говорила ему:

«Вот, видишь, мне действительно хорошо. Ты сомневался, но я могу жить без тебя, и рядом со мной тот, кто заботится обо мне, так, как ты никогда бы не смог. Я счастлива с ним, и он любит меня по-настоящему, я нужна ему не для мимолётных встреч, а для того, чтобы пройти вместе этот жизненный путь, поддерживать друг друга, ценить, беречь…»

Умирающей птицей бились в голове отчаянные мысли: «Как бы я хотела, чтобы это был ты!» Она добивала их холодными ударами рассудочных убеждений. Да, у неё не было родственников, мешающих быть собой, но трезвый разум внезапно занял их место. Где-то на окраине нарастающего безумия насмешливо скалился недописанный демон со спрятанной в дальний угол картины.

Удалившись от вездесущих глаз, в тёмном закутке галереи, Лара поймала за руку Злату и, стараясь быть, как и с другими, наигранно спокойной, спросила:

— А где Яр?