Время светлячков

— Но я… — Алина вдруг замолчала, разглядывая сестру. — А знаешь, что. Раз уж я здесь, то хочу послушать. Про всё. Как ты здесь очутилась, что это за бабка, и вообще.

— Хорошо, — кивнула Тая, — мне было шесть лет.

— Я знаю.

— Я знаю, что ты знаешь, — огрызнулась девочка-волчонок, — но ты дура. У тебя голова половину помнит, а половину нет, и это не твоя вина. Это Тамара тебя заколдовала.

— Тамара?

— Ну да, эта самая бабка, у которой я живу. Она ведьма. И она скоро помрёт. Поэтому ей надо было найти себе преемницу, вот она меня и утащила. Дело в том, что мало таких как мы, есть знаки, по которым она нас с тобой нашла. Но ей было вроде как всё равно, кого воровать, вот она и схватила ту, что первая попалась на глаза. А я всегда быстрей тебя бегала, так мне и повезло.

Тая усмехнулась невесело и вдруг заплакала, уронив голову на сжатые кулаки.

Алина вскочила и подбежала к ней, чтобы её утешить, но сестра жестом дала ей понять, чтобы она не приближалась. Алина что-то вспомнила и отступила.

Вся спесь Таи вдруг улетучилась, и она превратилась опять в маленькую одинокую девочку.

— Ты же можешь вернуться? — спросила Алина, растерянно стоя перед ней. — Давай уйдём вместе! Мама будет рада.

Тая выпрямилась и обречённо покачала головой.

— Знаешь, — вздохнула она, — сейчас я, пожалуй, уже могла бы уйти. Хотя ведьма и знает все мои мысли, но я сильнее. Её жизненная энергия в упадке, а моя — в расцвете. Но я и сама не хочу. Я выросла здесь, она учила меня разным вещам, а что я буду делать там, с вами? Всё придётся начинать заново. Нет уж, останусь тут, и, пожалуйста, не говори маме. Пусть она думает, что я пропала, и всё. Я очень по вам скучаю, правда, но не могу вернуться. Там мне не место.

Сёстры смотрели друг на друга и плакали, не имея возможности обняться, рыдая и отпуская всю боль, которая поднималась из глубины и просилась наружу — теперь, когда они встретились, казалось, каждой стало легче.

— Ты тоже не простая, — сказала Тая, — не забывай об этом. На связи, короче. И не дури. Перестань рисовать ерунду, если выпадаешь, думай обо мне, рисуй меня — все будут думать, что себя рисуешь, ладно?

Она засмеялась.

— Маму не расстраивай, и сама… Ты живёшь в обычном мире, надо вести себя нормально, а то… а то ещё угодишь в психушку.

— Да, меня уже хотят к врачу отвести, — призналась Алина.

— Тем более! — сказала Тая. — Ты держись! Ты же сильная у меня. Силу надо скрывать, пока не сможешь ею воспользоваться. Жалко, что тебя совсем не учили, но вот сейчас я тебя учу, потому что уже седьмой год со мной Тамара. Она противная, но очень мудрая. Я её ненавижу, но люблю иногда до безумия. Не знаю, что ждёт нас, сестрёнка, но ты держи себя в руках, пожалуйста, обещаешь?

— Обещаю, — кивнула, улыбаясь, Алина, — как я рада, что мы встретились!

— Да, и это не сон, — заверила её Тая, — но ты думай, что сон. Тамара будет мутить тебе память, и ты опять всё забудешь, но я знаю обо всём, что с тобой происходит, так что ты в безопасности.

Снаружи послышались шуршащие шаги, со скрипом распахнулась дверь. На пороге стояла старая ведьма.

— Пора, — сказала она и протянула Алине руку.

Тая кивнула ей, и девочка подошла к старухе, вкладывая свою нежную тонкую кисть в грубую сухую ладонь Тамары.

Подхватив её под мышку, как раньше, старуха взлетела вверх, навстречу голубому туману.

Алина проснулась в своей кровати, бормоча невнятные слова пересохшими губами. Ей было очень жарко. Она открыла глаза и увидела, что ещё совсем темно. Только тусклый свет фонарей проникал из окна. Она села на кровати и поняла, что сжимает что-то обеими руками, промокшими насквозь. Это были концы пуховой шали, от которой она и вспотела. Глаза начинали понемногу привыкать к неясному свету. Алина стянула с себя шаль и несколько мгновений непонимающим взглядом смотрела на неё.

«Наверно, я всё ещё во сне», — подумала она, аккуратно сложила шаль и отнесла её в шкаф, спрятав в самый дальний ящик, за вещами, которые почти никогда не носила, в угол, чтобы мама не нашла, если что.

Она вдруг услышала невнятные звуки и подошла к соседней кровати, на которой спал дедушка. Дедушка лежал на боку, и свет из окна освещал половину его лица с открытым глазом, в котором читался страх; жилистая дедушкина рука беспомощно хваталась за одеяло, будто пытаясь подтянуть за собой тело, но не могла, рот его издавал странные мычащие звуки.

— Дедушка! — позвала Алина, положив руку на его плечо.

Он не спал, но с ним явно было что-то не так.

— Мама! — закричала девочка и выбежала из комнаты. — Дедушке плохо!