Время святого равноапостольного князя Владимира Красное Солнышко. События и люди

Все они находили в Киеве место для привычного занятия. Несомненно, подобными дружинами обзаводились и главы всех прочих уделов, созданных в 970 году Святославом. Это отметил еще Дмитрий Иловайский: «Значение варяжских наемных дружин на Руси особенно усилилось вследствие междоусобий, возникших в потомстве Игоря; они явились сильным орудием в руках наиболее предприимчивых и властолюбивых князей». Вообще-то, особо искать варягов было и не нужно. Все предыдущие князья имели по окраинам подобные гарнизонные дружины, снабжение и оплата которых возлагалась на местное население. Например, новгородцам оплата службы такого варяжского «гарнизона» обходилась в год в триста гривен серебра – весьма значительная для того времени плата, впрочем, для богатого Новгорода все же приемлемая. Понятно, что в уделах менее значимых и оплата была ниже, поскольку сами «гарнизонные дружины», представлявшие верховную княжескую власть, были меньше. При суверенизации уделов, запущенной в 970 году Святославом, эти варяги вряд ли ушли в Скандинавию – они стали опорой (с которой нужно было, впрочем, обращаться очень осторожно) удельных князей Рюриковичей. Верность их стоила дорого, и средства князья могли получить в необходимом объеме только при возобновлении активной торговли. Это обстоятельство также способствовало частичному восстановлению статуса Киева. Складывалась ситуация динамичного равновесия, но в силу своей динамичности – зыбкого и временного. Без варяжских дружин удельные князья не чувствовали себя в безопасности в собственных уделах и пытались посредством их охранить свой статус от местной знати. Без торговли (немыслимой без лояльности к Киеву) невозможно было изыскать средства для содержания варягов. И чем активнее и успешнее шла торговля, тем активнее укреплялась мысль удельных князей о захвате Киева. Другое дело, что возможности самого Киева были несоизмеримо больше, чем любого из уделов.

Опора княжеской власти Ярополка Святославича была многочисленна, опытна и очень пестра по этническому и религиозному составу. Она была опасна своей амбициозностью и непредсказуемостью, но опасность эта гасилась возможностью Киева щедро оплачивать их услуги. В перспективе неизбежен был конфликт между местной киевской знатью, т. е., по существу, теми, кто сформировался при княгине Ольге, и дружиной, которая состояла из людей Святослава и представляла собою наемников. Но своеобразие момента, суть которого в противостоянии Киева уделам, в «подминании» Киевом под себя этих уделов, вынуждало «людей Ольги» и «людей Святослава» к временному консенсусу. Хотя, конечно, сохранялось взаимное предубеждение. Очевидно, что нужен был лидер, который мог бы сглаживать внутренние конфликтные противоречия и поддерживать консенсус. Понятно, что юный князь Ярополк таковым быть не мог – политически слишком легковесная фигура, лишенная «богатой военной биографии» и совершенно не героическая.

Таким человеком стал воевода Свенельд, авторитет которого признавался всеми. Это – фигура поистине легендарная, и о ней в последнее время сложилось множество самых невероятных историй. Отсекая фантазии, мы можем сказать, что Свенельд – прежде всего полководец и лишь затем политик. В русско-византийском договоре 971 года, том, что заключен был под стенами Доростола, дана отличная от несторовской транскрипция имени этого воеводы – Свенгельдъ. Но, в любом случае, имя указывает на скандинавское происхождение этого удивительного человека, чья очень долгая и богатая событиями жизнь протекала в большую часть грозного X столетия.