Время свинга

Я забрала у нее пульт и попросила поудобнее устроиться на диване. Теперь Ал пел африканцам — куплет, от какого почти свинговало само время, забегая далеко вперед, к тому мигу, когда африканцы эти больше не будут тем, что они сейчас, к тому времени, когда они зададут ритм, под который миру захочется танцевать, в месте под названием Гарлем. Услышав эту весть, восхищенные музыканты встали и принялись танцевать и петь на высоком настиле, на городской площади. Султана и ее советники смотрят вниз с балкона, арабы смотрят снизу с улицы. Арабы — голливудские арабы, белые, в костюмах Аладдина. Африканцы — черные американцы, разодетые в набедренные повязки и перья, в нелепых головных уборах, и они играют на примитивных музыкальных инструментах, пародируя свои будущие воплощения в клубе «Хлопок»: тромбоны из настоящей кости, кларнеты из выдолбленных полых палок, такое вот. А Кантор, верный происхождению своей фамилии[92], руководит оркестром со свистком на шее, в который дует, когда пора заканчивать соло или чтобы проводить исполнителя со сцены. Песня достигла припева, он им сказал, что свинг здесь — навсегда, что избежать его невозможно, поэтому им нужно выбрать себе партнеров — и танцевать. Затем Кантор дунул в свисток, и произошло нечто чудесное. Девушка — возникла девушка. Я заставила Трейси подсесть как можно ближе к экрану, мне не хотелось, чтобы возникли какие бы то ни было сомнения. Я искоса глянула на нее: увидела, как у нее от удивления приоткрылся рот — как у меня, когда я увидела это впервые, и тут я убедилась, что она видит то же, что и я. О, нос был другой — у той девушки нос был нормальный и плоский, — а в глазах — никакого намека на жестокость, свойственную Трейси. Но лицо в форме сердечка, восхитительные надутые щечки, компактное тело, но длинные конечности — все это было от Трейси. Физическое сходство было разительным, однако танцевала она непохоже. Руки у нее при движении кружились, ноги летали взад-вперед, плясала она увлеченно, но не одержимо технично. И она была смешная: ходила на цыпочках или замирала на секунду стоп-кадром в нелепой комичной позе, на одной ноге, руки воздеты, словно фигурка на капоте дорогой машины. Облачена как все прочие — травяная юбочка, перья, — но ее ничто не могло принизить.

В грандиозном финале девушка вернулась на сцену ко всем остальным американцам, одетым африканцами, и к самому Кантору, и встала неподвижно в шеренге, и поклонилась под углом сорок пять градусов к полу. То был отход от будущего назад: годом позже мы все пытались так сделать на игровой площадке, только что увидев, как Майкл Джексон проделывает в точности это же в своем музыкальном клипе[93]. И не одну неделю после первого показа того клипа Трейси, я и многие другие дети у нас на игровой площадке изо всех сил старались сымитировать такое движение, но это было невозможно, такого никто не мог, все мы падали ниц. Тогда еще я не знала, как это делается. Теперь знаю. На видео Майкл пользовался тросиками, а через несколько лет, когда ему хотелось достичь того же на сцене, он надевал пару «антигравитационных» ботинок, у них была прорезь в каблуке, которая сцеплялась с колышком в сцене, и он был их со-изобретателем, патент зарегистрирован на его имя.

Африканцы в «Али-Бабе» свою обувь прибивали к полу.

Шесть

В гостинице Эйми мы погрузились в несколько внедорожников. В той первой поездке был полный цирк: с нами отправились ее дети и нянька Эстелль, и, конечно, Джуди, плюс три другие личные помощницы, пресс-секретарь, Грейнджер, французский архитектор, которого я ни разу в жизни не видела, благоговеющая перед звездой женщина из Министерства международного развития, журналист и фотограф из журнала «Роллинг Стоун» и мужчина по имени Фернандо Каррапичано, менеджер нашего проекта. Я смотрела, как потные коридорные в белых льняных униформах грузят в багажники сумки, усаживают всех на места, и думала, из какой они деревни. Я рассчитывала, что поеду с Эйми, в ее машине, чтобы ее проинформировать — уж чего бы это ни стоило — о своей неделе разведки, но стоило Эйми увидеть Ламина, глаза у нее расширились, и первым делом после «Здрасьте» она сказал ему:

— Вы должны ехать со мной. — Меня отправили во вторую машину, с Каррапичано. Нам с ним надлежало провести время вместе, как нам велели, «выглаживая детали».