Время своих войн 1-2

Седой думает, а найдется ли однажды такой писака, чтобы написать правду о времени по которому ему пришлось шагать? Пусть даже смешает все в кучу: время, факты, события… все они разбросаны по географии, вот бы собрал, постарался придать благородное «звучание»… Но чтоб были там непременно: и Евгений Р. (Хмель, Хмельницкий, Жека) — погиб от укуса змеи сентябре 197х года, Юго — Восточная Азия, похоронен на берегу Меконга; и Василий М. (Москвич, Темный, Али) — два высших образования (в т. ч. институт востоковедения), который не имел ни одной царапины, прошел с группой все передряги, а в дурные 90‑е был убит неизвестными у подъезда собственного дома; и Сергей А. (Молодой, Шкет, Кот, Барс), что умер от сердечной недостаточности в возрасте 42, похоронен в Великих Луках — догнали–таки командировки; и Сергей К. (Лычкин, Полковник), который уволился после Первой Чеченской, отметился на трех континентах, когда началась Вторая Чеченская, вернулся на действенную с понижением — погиб от нелепой случайности в самом начале компании; и Константин А. (Глаз, Сибирь, Циклоп), что пропал без вести в Африке в 2002, в период (как журналюги изъясняются) межэтнических столкновений, а по сути — гражданской войны — пошла такая кровавая каша, когда непонятно кто в кого стреляет, но еще более — зачем? Обязательно про Алексея М. — что умер от ран в госпитале Пномпеня 198х (Кампучия) пытались отправить тело домой, груз утерян, предположительно похоронен во Вьетнаме; про Дмитрия К., что попал в засаду с группой гражданских специалистов, отстреливался до последнего. Раненым был оттащен в зеленку и убит… Убит не сразу. Нашли, кремировали там же, самостоятельно, как могли. Набили пластиковую бутылку, носили с собой по очереди больше чем полгода, до конца той проклятой командировки и передали родственникам в Витебске… И про тех, которые все еще живы, что сейчас с ним рядом, — думает Седой, не отдавая себе отчета, что думает о своих учениках: живых и мертвых…

…И вот когда домываются до третьей кожи, когда подошвы ног и ладони превращаются в нечто невообразимое — каждая этакий ужас Кинга, который Стив, когда Миша — Беспредел жалуется, что Замполит спустил последний пар, и больше не будет, когда умиротворенные садятся за стол, и Петька — Казак, потирая руки, произносит: — Седой, доставай бутылки — теперь можно! — Седой говорит свое веское, едва ли не традиционное: — Можно — козу на возу, можно — солдата на плацу, а в армии — «разрешите»! Когда усвоишь?

И тут же отрезает:

— Не разрешаю! Наперво разговор. И еще… Кто дежурным? Кто в ночной караул?

— Ты.

— Я? — изумляется Седой.

— Ты же не пьешь.

— Это само собой, а еще?

— Командир! Георгий!

— Командиру не положено. Ему командирскую думу думать на правом боку.

— Седой! Ну ты и язва! Не ломай праздник! Целый год не виделись.

— Еще язвенники есть?

— Извилина с Молчуном на пару. Сущие язвы! Они и не хмелеют…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел — информационное эссе):

ДЕТИ БОЛЬНОГО ГИГАНТА

История России рубежа тысячелетий — история предательств ее интересов. Вероятно, так ее и будут рассматривать последующие поколения, если им удастся пережить эту чехарду…

Русский человек — чувствует себя русским не по крови, а по мировоззрению. Множество русских (едва ли не большинство) потеряли это право, это звание. Возможно, не меньшее количество его приобрело. Человек любит Родину не потому, что она чем–то хороша для него (чаще жестока), а потому, что он устроен иначе остальных.

Россия — когда–то громадная страна, столпотворение племен, языков, обычаев — планета на планете. Что объединяло и все еще объединяет этот основательно обгрызенный с краев Вавилон? Что может превратить его население в народ, который ощутит себя единым? Сколько людей задается сейчас этим вопросом…