Время своих войн 3-4

У Георгия был опыт общения с детьми, у которых (как бы это помягче?) «личный счет» таков, что всякому взрослому профессионалу стоило бы заткнуться и задуматься. Глядя на этих, видели кампучийских детей — тех, кого красные кхмеры воспитывали очень своеобразно… Должно быть, с тех пор как существуют дети — существует и пропитанное цинизмом их использование.

«А ведь идем к тому же, только другой тропой, — думает Георгий. — Всему есть свой стимул. Иногда могучий. После известных событий, из «детишек» с опытом (приемышей красных кхмеров) составили целый интернат. Не отделяя по опыту, и сомнительным заслугам, даже тех, что с 9 лет боевую практику начали, и с этим, как обязательное, поедание печени врага, которого убил сам, чтобы «передались лучшие качества». Но если объективно — тот еще стимулятор! — не только некое «психопатическое» от факта и процесса. Для тех, у кому мясо по жизни не перепадало, должно было вдарить мощно, — печень, любая печень — кислородом богата, витаминами… Ребенок на такое «подсядет». Проникнется мистикой и практикой… Плюс, если обставлялось едва ли не ритуально, где главным являлась похвала взрослых, уравнивающая ребенка до себя, а с этого момента, уже серьезное внимание, демонстративное выслушивание — что скажет «новый равный голос», обращения к нему за советом во всех взрослых делах, и опять всякий раз подчеркнуто…»

Георгий в то время много расспрашивал, вникал в дотоле ему незнакомое. На войне, пусть неказистое, но если работает, значит, уже не неказистое, а достойное внимания — осторожного ли, но всегда уважительного, как всякий инструмент войны. И что опять интересно, в новой Кампучии, позже опять переименованной в Камбоджу, дети–убийцы в обществе обычных детей, странно — не правда ли? — вовсе не лидеры, старались держаться незаметно, стеснялись своего прошлого, им было понятно, либо внушено, что для нового мирного времени эти навыки нехороши, это надо забыть, отбросить и начать жизнь заново… В обществе с культурой навязанной голливудством, все с точностью наоборот, дети современности готовы смотреть такому «ребенку» в рот — он для них пример кино, он звезда — он прожил свой «фильм–блокбастер»…

Георгий знает, что при отсутствии стороннего контроля над детскими группами, будучи предоставленными самим себе, они почти моментально самоорганизуются, происходит возникновение иерархии. Совсем как в малых подразделениях войсковой разведки — наиболее приспособленных к выживанию. Очень интересны на этот счет детские банды Латинской Америки, с их жесткой структурой, разделением на боевые звенья, разведкой и даже контрразведкой. Дети изначально ближе к природе, к древней человеческой породе во всей ее чистоте — наивной жестокости. Все это подавляется воспитанием.

«Мы — дети, — мыслит Георгий. — Мы используем детей, нас используют схожим образом… Мы — хочется так думать — воспитываем… Не зная как, на собственной практике, на том, что пригодится для выживания, попутно вкладывая то, что окажется необходимом для построения и сохранения общины, на случай, если мы исчезнем…»

Покуда существует практика, развивается и теория, часто к практике имеющая лишь косвенное отношение. То Руссо напишет трактат (вызвавший восхищение современников) о том, как надо воспитывать детей, а сам, меж тем, сдает собственных пятерых в приют — не для того ли, что «практика не довлела над теорией»? То отец детских колоний Короленко преподносит то, что государству требуется больше всего, — трудотерапию…

Кхмеры после Пол Пота, как и русские после «золотого еврейского десятилетия» и тотальной, всепожирающей Великой Отечественной войны, уже никогда не были той нацией, что прежде, и не могли ей стать, поскольку выжили гибкие, но не выжили прямые и гордые. Пластичные, умеющие приспосабливаться, передали свои гены дальше — у кхмеров за какой–то десяток лет население самовосполнилось и даже превысило рубеж до той черной отметки, когда за три года из десяти миллионов потеряло едва ли не треть, но это был уже вовсе другой народ, дух лавочника, но не гордости.

Так с какого возраста полноправный боец? Не с того ли, с какого и эффективный боец? Чем больше рассуждаешь, тем дальше уходишь от действительно верного решения. Верных решений бывает несколько (так уж повелось) но только к каждому из них свой путь. Самое верное — чаще первое, инстинктивное, а все последующие размышления лишь удлиняют путь и частенько выводят на ложные тропинки.

Общение с детьми, личный счет каждого составлял несколько десятков человек, причем исключительно взрослых — доказывало скандальное, могущее привести неподготовленного человека в состояние шока: ребенок более готов к войне, чем взрослый, в войнах будущего, войнах без правил, будут ставить на детей и… не ошибутся.