Время своих войн 3-4

Мишу удивило как мало ели те же вьетнамцы (солдаты), когда вполне хватало пищи. Но они сами же ему объясняли, что это по причине, что в какой–то момент пищи может не хватить, а желудок растянут. Организму не требуется столь много, как считает «город». И Миша стыдился своего желудка. Знал, что при Пол — Поте недоедали, фактически голодали. По причине распределения, но не производства. Урожаи как раз собирались рекордные, но рис шел на экспорт, китайцам и капиталистам. А нормой являлась чашка риса на день. Для сельского жителя вполне, он привычный, городской, привыкший к разносолам, растянувший желудок, слабел и начинал болеть. В Кампучии, когда вьетнамцы, получив на то разрешение Советского Союза, навели там порядок (у них были на то еще и веские причины, что все вьетнамское население, жившее в это стране веками, было пущено под нож)) — группа Седого в этом мало участвовала, их берегли — Миша сошелся с кхмеркой–переводчицей. Не в том смысле, что постелью, — там женщины себя блюли, а в том, что многое ему порассказала. Как уцелела, когда убивали сначала всех, кто хоть раз в жизни был за границей (а она проучилась два года в Москве), потом убивали всех, кто с образованием, потом выборочно, но тогда уже голодали, и было так страшно, что уже не страшно. (Миша это ею сказанное так и не понял) Как вышла замуж — построили две шеренги мужчин и женщин напротив друг друга, веели сделать несколько шагов вперед и объявили, что отныне они муж и жена. Ей выпал охранник, что дал взятку, она прижила от него двоих детей, и не могло быть по другому, потому как ходили и проверяли, чтобы спали вместе…

Когда она его впервые обнюхала, Миша понял, что поцеловала. Но случилось это уже в союзе, спустя несколько лет. Ну, целуются они так — вбирают запах с щек, шеи, плеч. Миша тоже так попробовал и решил быть вежливым, переучивать не стал. Гость страны все–таки…

В Кампучии его больше всего удивляло, что кхмеры вьетнамцам нисколько не были благодарны, а тихо ненавидели. И даже переводчица. Американцы и европейцы тоже очень возмущались тем, что Пол — Пота скинули. А Миша даже не возмущался американцам и европейцам, просто после командировки стал заниматься военным делом как сумасшедший. И нисколько не удивлялся, что представительство Пол — Пота сохранялось при ООН еще добрый десяток или полтора лет. Чему тут удивляться? А вот тому, что черепа в том климате так и не сопрели….

«Кампучийцы» (Миша слышал такое) сложили несколько тысяч черепов между двух стекол, получив таким образом, как им казалось, «стену плача», и Миша подозревал — все шло к тому — что следующим их шагом было начать продавать билеты туристам за разрешение возле нее сфотографироваться. Пол — Пот опять же выбил пассионариев, оставив приспособленцев, и это не могло не сказаться.

А еще за операцию в Кампучии было приятно получить несколько наград. Правда, наград не без странностей.

Кхмеры, только придя к власти в своем новом государстве, с которым готовы были играть как с игрушкой (вот только вьетнамцы им не давали заиграться, чтобы не спустили то, что осталось), награждали «за особые заслуги» дутыми серебряными браслетами. В союзе носить их при мундире было не рекомендовано, впрочем — без мундира тоже. Более симпатичной оказалась медаль «Боевой обезьяны» (в самом деле застыла на ней рельефным рисунком, словно не дотанцевав этакая агрессивная обезьяна с двумя мечами в лапах), но награды эти отзашагивали по временам за династию «сиануков», и правомочность такого награждения новой властью можно было поставить под сомнение. В Камбодже при Сиануке за подобного рода награду наделяли еще и местным дворянством, вручали шпагу. Кампучия же к традиционным для подобных наград льготам могла предоставить лишь велорикшу (с условием, что его будут кормить). Но Мише эта медаль очень нравилась — больше всех его остальных. Идя в женское общежитие (если недалеко) он по–молодости цеплял ее единственной на свой гражданский пиджак, и выглядел, как ему казалось, очень загадочно. Но все же шпагу (которую купит на базаре в Пномпене и умудрился привезти в союз) оставлял висеть на стене.

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«Мы должны ненавидеть: Ненависть это основа Коммунизма; Дети должны ненавидеть своих родителей, Если это так, то дети в наших руках…» (В. И. Ленин, Записи Конгресса, том 77, стр.1539–40.)

(конец вводных)

----

Вне всякого сомнения, Пол — Пот читал записи всееврейского коммунистического конгресса и некоторые их установки применил без всякого коммуфлирования, буквально один к одному. Сделав ставку на аграрную страну (иное было бы смешно) в неполных три года провернул то, на что в России заняло десять с лишним. Пол Пот — маленькая восточная копия Троцкого. Но кхмерам от того не легче, что маленькая, да от того, что все это уже где–то было и обязательно произойдет еще.