Время тигра

— Сэр, — сказал Ахмад, малайский мальчик с усами и оспинами, — нам приходится носить обувь только потому, что британцы построили дороги, от которых ногам больно.

— Дороги построены не для того, чтобы вашим ногам было больно. Они построены для транспорта, чтобы необходимые вам вещи можно было быстро доставить из дальних городов.

— Но, сэр, их можно по железной дороге доставить, — заметил маленький тамил с сияющей улыбкой.

— Или на самолете, — добавил Латиф бен Хаджи Аббас.

— На самолете дороже, чем по железной дороге.

— Неправда. Из Алор-Стар на самолете на тридцать долларов дешевле, чем по железной дороге. Я знаю, потому что спрашивал. — Это был высокий худой китаец по имени Фань Янь Шик.

— Хорошо, хорошо! — Краббе задавил спор в зародыше. — Не отвлекайтесь от темы. — Но он понимал, что они никогда не поймут этой темы. И снова чувствовал себя беспомощным. Это Восток. Логику импортировал Запад, причем, в отличие от фильмов и холодильников, у нее был маленький рынок сбыта.

Прозвенел звонок. Звонок был ручной, звонил мальчик в соседней классной комнате. Он звонил рано, когда скучал на уроке, или ждал вопроса, на который не знал ответа. В очень редких случаях звонил поздно. Это бывало, когда он мечтал, как станет кинозвездой, или великим малайским певцом, или лидером НООМ.[27] Сегодня он не осмелился продлить утреннюю перемену больше чем на десять минут. Однажды продлил на целых сорок пять. Никто не возражал, кроме директора, оставившего его после уроков. В данный момент он звонил почти вовремя.

У Краббе выдалось свободное время, поэтому он направился прямо к кабинету директора. Стукнул в дверь-турникет, и ему велели войти. Старший клерк-малаец что-то говорил об оценках. На письменном столе были разбросаны папки. Быстрые лопасти потолочного вентилятора отражались в немногочисленных голых участках стеклянной крышки, в которую утыкались пухлые локти Бутби.

— Вот этих вот оценок дам надо сделать пять экземпляров.

— Ау-у-у-у-у-у! — Бутби весьма энергично зевал. Он обожал зевать. Зевал на званых обедах, на совещаниях, диспутах, состязаниях по ораторскому искусству, на спортивных праздниках. Наверно, зевал и в постели с женой. Зевки его казались почти специальным физическим упражнением, при котором следовало расправить плечи, положить руки на ручки кресла, целиком запрокинуть верхнюю часть корпуса. Когда Краббе впервые увидел его зевающим посреди страстной речи по поводу религиозных праздников, произносившейся инчи Джамалуддином на служебном собрании, он подумал, что Бутби собрался запеть.

— Ау-у-у-у-у-у! — Мальчики нередко говорили: «Но, сэр, если мы к нему по этому делу пойдем, он нам только зевнет». Теперь Бутби повернулся к Краббе, зевнул и сказал: — Присаживайтесь. — Старший клерк-малаец вернулся назад, в шум сплетен и пишущих машинок.

— Тут в кресле, кажется, сборники гимнов. Можно убрать?

— Экземпляры новой малайской истории для школ. Купер написал в Куала-Лумпуре. Ау-у-у-у-у-у! В будущем году будете ими пользоваться.

— Не знаю еще, хорошо ли. Купер ведь специалист по столярному делу, не так ли? — Краббе взглянул на первую главу. «Наша Малайя — очень древняя страна. Это страна с очень долгой историей. История — это как бы рассказ. Рассказ о нашей стране очень интересный». И быстро закрыл книгу.

— Чем могу помочь, Виктор? — У Бутби были редевшие рыжие волосы, рыжие брови. У него был лягушачий распущенный рот, растянутый, вероятно, зевками; нос картошкой, белесые глаза, обрамленные большими очками для чтения.

— Я по поводу Хамидина. Мальчики в пятом классе считают, что его не следовало исключать. Говорят, нет реальных свидетельств, а дежурный староста настроен против парня. О несправедливости говорят.

— Неужели? А что они знают о несправедливости?

— Попросили меня поговорить с вами об этом деле. Я кое-что им сказал. Может быть, у вас тоже есть что сказать.

— Да. Можете им передать, пусть занимаются своими делами, черт побери. Нет, — поспешно добавил Бутби, — передайте, я полностью удовлетворен своим справедливым решением.

— Кажется, наказание слишком серьезное за небольшой проступок.

— Вы называете прелюбодеяние небольшим проступком? Да еще в стенах школы?

— По словам Пушпанатана, он целовал девушку. Может, правда, а может быть, нет. Поцелуй в любом случае нельзя назвать прелюбодеянием. Или мне пришлось бы признаться в прелюбодеянии с вашей женой на прошлое Рождество. Под омелой.

Бутби в зародыше подавил зевок.

— Ну?

— Исключение страшная вещь.

— Слушайте, — сказал Бутби, — я факты знаю, а вы нет. У них одежда была в беспорядке. Ясно, что должно было произойти. Вы тут не так давно, как я. Кровь у этих чурок горячая. При Джилле произошел совсем пакостный случай. Сам Джилл чуть не вылетел.

— Я и не знал, что Хамидин чурок. Я думал, он малаец.