Время тигра

— Никакой спешки, — сказал Нэбби Адамс. — Еще по бутылке.

— Шукрия, сахиб, — сказал Алладад-хан.

Нэбби Адамс страстно набросился на него на урду.

— Никто, насколько мне известно, не приглашал тебя тут весь вечер сидеть, выпивать за чужой счет. С тебя на один вечер более чем достаточно. Одурел уже. — И повернулся к Краббе. — Выше себя занесся. Вдобавок выпивку его религия запрещает.

Выпили еще бутылку. Нэбби Адамс оглядел танцзал, пустой, за исключением их собственной компании и пары жирных бизнесменов-китайцев в мятом белом.

— Милое местечко, — неубедительно констатировал он. — Думаю счет тут открыть.

Когда трое мужчин выходили, пожелав Рахиме доброй ночи, а девушка горестно взмахнула рукой, стукнув Нэбби Адамса по ладони пивной кружкой, Краббе почувствовал, что полностью предал ее. На улице стояла машина, поблескивая голубым маслом под сносными фонарями в маленьком саду. Рецидив прошлого, победа Фенеллы над давно побежденной, способ получить от Малайи то, что он хотел узнать. Краббе полез на заднее сиденье.

— Лучше сами попробуйте, — предложил Нэбби Адамс.

— Нет. Я больше никогда не буду водить. Шофера найму.

— Вот тебе шанс, — объявил Нэбби Адамс Алладад-хану. — Можешь возить этого джентльмена и его жену, когда не на службе. Они обязательно тебе заплатят.

— Спасибо. Я — Хан. Я людям не слуга. Однако мем-сахиб с радостью отвезу куда надо.

— У меня для вас есть шофер, — сказал Нэбби Адамс Краббе.

Со временем заключили сделку в маленьком кедае на тимахской дороге. Пиво тут было согрето долгим солнечным днем, и теплая пена успокоила плохой зуб Нэбби Адамса. Алладад-хан был счастлив, глаза его сияли в скудном свете керосиновых ламп. Смирившийся Краббе обещал завтра пойти в Казначейство, получить наличными две тысячи долларов и вручить их Нэбби Адамсу в маленьком кедае возле школы Мансора. Нэбби Адамс обо всем позаботится.

Позже вечером Нэбби Адамс и Алладад-хан привели изувеченную кашлявшую машину к дверям Клуба. Алладад-хан тихо пел пенджабские народные песни про любовь в стогу сена.

— Потише теперь, — приказал Нэбби Адамс. — Я буду околпачивать этого самого Риверса. Он обязательно удивится состоянию двигателя, не понимая, что мы всего-навсего переладили несколько проволочек и тому подобных вещей.

Риверс был теперь очень пьян. Бегал по Клубу, выкрикивал:

— Выпороть, поколотить, пригвоздить к дверям, приперчить горячим свинцом, ха-ха-ха. Обойтись по заслугам. Говорить на единственном языке, который они понимают. Присолить их как следует, ха-ха-ха. — Раджа Ахмад, адъютант султана, исполнял испанскую хоту. За разбитым роялем сидел Харт, играл старые песни в стиле НААФИ. Раджа Ахмад мирно сидел со своей самой последней женой, рассеянно улыбался, пил джин с тоником. Он был очень стар.

Нэбби Адамс сказал:

— Мистер Риверс, я ее пригнал.

— Для вас, — поправил Риверс, — майор Риверс. Я настаиваю на своих правах. Настаиваю на уважении моего чина. У нас должна быть дисциплина, даже если это будет последнее наше дело. — И вцепился в стойку бара, как в доску для точки кошачьих когтей. — Тысячу восемьсот. Ни пенни меньше.

Нэбби Адамс сказал:

— Пойдите посмотрите.

В теплом ночном воздухе Риверс зашатался, схватился для поддержки за столб веранды.

— Отвезите меня домой сию же минуту, — потребовал он. — Я настаиваю на своих правах. Тут нигде никакой дисциплины.

— Садитесь, — предложил Нэбби Адамс, — и просто послушайте этот чертов мотор.

Риверс рухнул в машину, распростерся на сиденье, крича:

— Дисциплина, сэр. В этом батальоне никакой дисциплины.

Алладад-хан радостно пел за рулем.

— Господи помилуй, — сказал Нэбби Адамс. — Точно свихнулся, будь я проклят. Эй, дай я поведу. — И перехватил руль у Алладад-хана, грубо толкнув его на переднее пассажирское место. Алладад-хап пел о полноте любви, о весенней луне, которая жемчужиной катится над супружеским ложем. Они ехали вниз по дороге на Тахи-Панас.

— Видите, вроде бы начинается, — сказал Нэбби Адамс. — Теперь слушайте вот этот стук. Слышите? Прямо все внутри разрывается. Тысяча пятьсот, цена честная.

Единственным ответом был громкий храп сзади. Риверс отключился, как свет.

— Проснитесь, — взмолился Нэбби Адамс, — послушайте чертов двигатель. Прошу вас, послушайте распроклятый мотор. — Риверс храпел дальше.

Приблизительно в полумиле от поместья Джагут бензин кончился. Нэбби Адамс обиженно ругался с Алладад-ханом.

— Ты должен был проверить бензин. Поэтому у тебя две нашивки. Тебе явно нельзя доверять, так ты плохо работаешь.

— За машину я не отвечаю, сахиб.

— Нет, отвечаешь. Ты ее собирался вести, правда? Нехорошо. Придется оставить ее на обочине.

— Но там сахиб спит. Террористы до него доберутся.

— Ну так похороним его, черт возьми.

— Сахиб?

— Ладно. Толкнем.