Время убивает

На лицо Никифора упала капля воды, и он подскочил на диване, разлепляя глаза.

Над ним склонилась Анна.

– Ты стонал.

Никифор стёр со щеки влажный след.

– Приснилось, что начался распад…

– Снаружи утро. Остались минуты.

Он посмотрел на часы, показывающие неизвестно какое время, и поднялся.

– Где Глеб Лаврентьевич?

– В кабинете.

Следователь вошёл в кабинет и сказал оглянувшемуся хозяину:

– Нам пора.

Дубна Семь часов десять минут

Угроза Ладыжного самому позвонить боссу (под этим определением капитан имел в виду министра обороны) подействовала на Колесникова как холодный душ. Будучи начальником научно-аналитического центра Минобороны, он умел предвидеть успех в той или иной области военных технологий, но никогда не спешил с организацией быстрого результата. Однако в случае с физиком Истоминым, согласившимся работать с новейшей системой вооружения на основе излучателя хаоса (термин принадлежал Ладыжному), вдруг появились чужие игроки, в данном случае – сотрудники Следственного комитета, и надо было решать возникшую проблему ускоренно.

Ладыжного он не любил, но терпел. Причина же была стандартная, основанная на человеческом факторе, а вовсе не на огромном опыте и профессионализме капитана. У него был отец, и этот отец, генерал-лейтенант Ладыжный, занимал в настоящее время должность заместителя начальника Генштаба. Именно поэтому Ладыжный привык разговаривать со всеми через губу, на повышенных тонах и чуть что жаловался папаше, со всеми вытекающими последствиями.

Сообразив, что они после пребывания в квартире Истомина переместились в начало утра десятого ноября, Колесников сначала решил поговорить с Истоминым, считая, что в семь часов утра тот ещё был жив, однако наткнулся на следователя Сомова и не смог сдержать гнева. Да и Ладыжный подогрел своим нытьём и угрозами. И подполковник сам позвонил министру обороны, чтобы попросить помощи спецназа. Он надеялся, что министр не помнит недавний десант спецназа в Дубну, потому что в настоящий момент Колесников с Ладыжным вышли из «хронокапсулы» – квартиры Истомина – на три часа с лишним раньше.

Министр обороны Даниил Станиславович Береговой ещё спал, судя по прозвучавшему баску автоответчика: в настоящее время абонент недоступен.

Колесников выключил телефон, размышляя, поверит ли ему адъютант министра капитан Кашин, который мог связаться с генералом в любое время суток, или нет. Но трель айфона подсказала, что министр отреагировал на звонок и то ли проснулся, то ли подошёл к телефону.

– Виктор Николаевич? Что так рано?

Голос министра был, как всегда, глух и сдержан, но это ни о чём не говорило, генерал редко проявлял чувства перед подчинёнными, даже если гневался на их нерасторопность.

– Не стал бы звонить, Даниил Станиславович, если бы не одно важное обстоятельство. Счёт идёт буквально на минуты. Необходимо срочно отправить группу СОБРа в Дубну!

– Зачем?

– В Дубне живёт наш подопечный, физик Истомин. По нашим сведениям, он создал-таки установку, накапливающую энтропию…

– Короче!

– Установка работает! О чём мы, к сожалению, узнали совсем недавно. Нам удалось её испытать. Однако у нас появились конкуренты.

– Не понял, какие конкуренты?

– Следственный комитет. – Колесников покосился на возбуждённо приплясывающего рядом Ладыжного. – Не знаю, как им удалось выйти на Истомина, однако они вмешались и теперь…

– Разве Истомин вас не предупредил?

– В том-то и дело, что, когда он запустил свой эн-накопитель, возникли странные эффекты, в результате чего физик погиб…

– Как погиб?!

– Он не совсем погиб…

– Что с вами, Виктор Николаевич? Заговариваетесь?

– Нет, – вспотел Колесников, – просто в двух словах не объяснишь…

– А вы попробуйте.

– Нет времени, товарищ генерал! – взмолился подполковник. – Если мы сейчас не перекроем доступ к квартире, установка окажется в руках ребят Следкома, и о секретах работы Истомина узнают посторонние люди.

Министр произнёс невнятную фразу, и лишь после разговора с ним Колесников понял, что фраза эта – из неформальной лексики.

– Что нужно? – добавил Береговой после паузы.

– Отделение спецназа.

– Ждите, вам позвонят через минуту.

Голос министра оборвался.

Колесников опустил трубку, но поднял снова в ожидании обещанного звонка.

– Что он сказал?! – каркнул Ладыжный.

– Решает.

– Надо было объяснить…

– Нет времени на объяснения.

Звонок раздался ровно через минуту: министр не любил тянуть кота за хвост и, обещая что-то, отвечал за свои слова, за что и был уважаем в армии.

– Подполковник Колесников? – раздался в ухе энергичный молодой голос.

– Слушаю.

– Майор Воронов, особый отряд. Готовы к десанту. Куда прибыть?

– Дубна, улица Ленинградская, дом десять.

– Ждите, через пятнадцать минут будем на «конвертах».

Голос командира отряда (а это было подразделение СОБРа Главного разведуправления) растаял в шипении эфира.

– Идём вниз. – Колесников заторопился к лифту. – Сейчас прилетит «Гром».

– Отлично! – Не сдержал радости Ладыжный, показав хищную зубастую улыбку. – Покажем этим недоноскам, где раки зимуют!