Время убивает

Никифор хотел было сделать следователю замечание, но по весёлому блеску в глазах женщины понял, что она воспринимает ситуацию с юмором, и расслабился.

– Помочь, Глеб Лаврентьевич?

– Да, пожалуйста. – Физик попытался встать.

Его отвели в кабинет и оставили у компьютера.

– Побудь с ним, – попросил Анну Никифор.

– Мне самой хочется, – согласилась она.

В гостиной пахло лекарствами.

– Жрать хочу! – заявил Климчук. – Не догадались, дураки, купить что-нибудь из продуктов, когда шли сюда, а теперь поздно.

Никифор согласился с приятелем. Ему тоже хотелось есть, потому что он провёл в бегах и отсидках «на нарах» в квартире Истомина не полдня, а практически полноценный рабочий день, если суммировать все временные задержки. И неизвестно было, сколько им предстояло ещё сидеть в «хронотюрьме Истомина» до выхода в «естественную реальность».

– Будешь звонить шефу?

– Зачем?

– Узнать, как там он разрулил ситуацию с военспецами.

– Этого мы никогда не узнаем. В настоящий момент он спит и ничего не знает ни об Истомине, ни о наших проблемах.

– Забыл, что ещё ночь.

– Скоро будет вечер, по мере сползания времени в прошлое.

Климчук неуверенно потоптался на месте.

– Думаешь, у нас получится?

– Узнаем.

– Ник, – послышался голос Анны.

Оба поспешили в кабинет.

– Посмотрите расчёт, – предложил Истомин, перед которым в глубине экрана светилась схема накопителя энтропии, а под ней – формулы и текст.

– Проверщик я никудышный, – смущённо признался Никифор. – В двух словах, что у вас получилось?

– При увеличении амплитуды квантовой пены…

– Разрешите я, Глеб Лаврентьевич? – перебила физика Анна. – Контур защиты накопителя работает от обыкновенной розетки и потребует увеличения мощности питания. Если предохранители выдержат, можно увеличить скорость отсоса энтропии на три порядка.

– Этого мало. Нам за час-два надо будет пересечь море времени глубиной в два года. Необходимо увеличить амплитуду вакуумных вибраций, по крайней мере, в двадцать тысяч раз. Выдержит ваш аккумулятор такие колебания?

Истомин задумчиво погладил клавиатуру пальцем.

– Не знаю, до таких значений я колебательный контур не рассчитывал.

– Что будет, если он не выдержит?

– Если честно, ничего хорошего.

– Мы не рассыплемся на кванты? – сказал Климчук.

– Понизится температура…

– У вас тут и так холодно. До каких значений?

– Если на малой мощности температура в квартире держится на десять градусов ниже, чем во всём доме, то при максимальном поглощении она понизится градусов на шестьдесят.

– Отпад! – фыркнул Климчук. – Мы же в сосульки превратимся!

– У меня есть плед…

– Спасибо огромное! – ещё больше развеселился капитан. – Здесь никакой плед не спасёт! Машину мы, может быть, и запустим, а выходить из квартиры будет некому.

По кабинету поплыло унылое молчание.

Истомин то и дело морщился, мучимый сердечными болями, Анна что-то решала в уме, пристально разглядывая схему.

– Кстати, почему вы говорите о каком-то максимальном поглощении, когда перед этим говорили об увеличении амплитуды? Как это согласовывается?

– Амплитуда флуктуаций вакуума, – сказал Никифор, – по сути – его колебаний, в данном случае сопровождается не ростом температуры, а ростом поглощения энергии, а вместе с ней – энтропии.

Истомин озадаченно нахмурился, удивлённо посмотрел на следователя, но возражать не стал.

– Есть одна идея… – несмело проговорили Анна. – Глеб Лаврентьевич, я заметила дополнительный завиток антенны, который практически не участвует в цикле, как аппендикс в человеческом организме. Это случайно не дополнительный клапан?

– Не клапан, – криво улыбнулся Истомин, – излучатель. Простите, что не признался сразу. Мои кураторы попросили проверить идею векторного сброса энтропии, и я установил дополнительный вентиль.

Учёный повернулся к «люстре», показал пальцем на штырь в центре двойной спирали.

– Вот он.

– Вы его испытывали?

– Включал пару раз, но вплотную не занимался.

– Он действительно может формировать луч?

– Лучом этот трек не назовёшь, скорее облако.

– И всё же он может послужить разрядником?

– Разумеется, может.

– Какова его мощность в импульсе? Измеряйте не в джоулях и эргах, а в единицах времени.

– Подождите, вы хотите использовать контур…

– В качестве векторного излучателя энтропии, вернее, поглотителя, чтобы время в луче… ну или в облаке ускорилось в тысячи раз.

Климчук посмотрел на Никифора шальными глазами, хотел что-то сказать, но майор не дал ему свободы слова.

– Аня, вы рассчитываете сбросить время назад в импульсном режиме?

Женщина кивнула:

– Нужно только рассчитать объём облака и мощность утилизации энтропии до приемлемых величин. Тогда не пришлось бы погружать в прошлое всю квартиру, хватило бы переместить только кого-нибудь из нас.

– Меня! – воскликнул Климчук, подскакивая.

– Не понял, – пробормотал Истомин.

– Нам не нужно взрывать или ломать вашу установку. Достаточно перехватить вас до начала постройки накопителя и объяснить последствия.

Истомин погрузился в размышления.

Климчук выбежал в хозблок, включил воду, вернулся с освежённым лицом, бормоча что-то под нос и поглядывая на «люстру».