Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар

— Ну, Джереми, это-то просто. Зачем изобретать сложные устройства, если можно поставить устройство простое, а к нему — надрессированного арканарца. «Это работа для арканарца», как сообщил мне вчера сопляк-практикант. Святой Мика, я собирался становиться пилотом, но на практике оказался на китовой ферме. Разделка туш — работа не для слабонервных и брезгливых. И ничего — работали. И хорошо работали. По вечерам напропалую ухаживали за девчонками. Было даже такое место «ловерс дайм».

— Что ж, теперь это — «работа для арканарцев». Несомненный плюс: высвободилась масса средств и умных голов — на пользу человечеству.

— Как объяснила мне парочка очень симпатичных нуль-физиков, одной из причин прорыва в нуль-физике стала широкая доступность ульмотронов.

— А на У-конвейерах теперь — одни арканарцы. Знаете, Руди, Земля ведь начинает зависеть от них. Кстати, вы заметили, что обе стороны не в восторге друг от друга? Мы их считаем варварами, они нас — бездельниками и развратниками. Ладно, спите, Руди. Попробую еще одну испечь.

Когда Антон проснулся, Тафната уже не было. Лишь записка с номером видеофона, приколотая к покрытию дороги бриллиантовой брошью с вензелем Кайсанского царствующего дома.

Это было утром.

А тем же вечером Антон наткнулся на объявление.

«В Службу Галактической Безопасности требуется работник по контролю за архивом. Без ограничения индекса».

— Здравствуйте, Антон Константинович. Наслышан о вас, наслышан. Сидоров. Михаил Альбертович.

Они были ровесниками. Может быть, и встречались — биолог и пилот, когда Антон гонял транспортники на Владиславу. Любопытно, чем же он ухитрился так досадить душке Горбовскому, что тот собственноручно списал его с ЕН-17? Потом была робинзонада на Пандоре, как раз когда Антон проходил подготовку в Институте. Никто не знает, что Сидоров пережил там, в диких джунглях, за те два года. Во всяком случае, будучи спасенным экспедицией все того же Горбовского, он вернулся на Землю, где немедленно поступил в СГБ. На этом любая открытая информация о нем заканчивалась.

— Да, Антон Константинович, архивариус нам необходим. Архив СГБ — трехсотлетней выдержки авгиевы конюшни. Работа не тяжелая, но нудная. Стажер у меня там сидит, кибернетист, полгода уже умоляет, бедняга, сменить его.

С вашим делом я ознакомился. Простите, но я считаю, что в провале вашем виноват только Симонов, Александр Васильевич. Исключительно! Простите еще раз, но это вопиюще. Агент находится на грани срыва, что, кстати, видно невооруженным глазом, и никому нет дела! Я бы, Антон Константинович, отозвал такого агента на следующий день после того, как он без служебной необходимости завел себе любовницу из местных. Впрочем, к делу это не относится.

Так вот. Работник в архив нам нужен. Но взять вас я не могу. Фамилия известная, крылатая. Понимаете ли, реноме у СГБ и так поганое. Еще и Румату мы не потянем. Видите ли, у того же… как его… а! гитариста Руди и то больше шансов, чем у вас. Вы меня поняли?

Антон понял. Ровно в 07.00 следующего утра Руди вешал свою гитару на стенку архива СГБ.

* * *