Время великих реформ. Золотой век российского государства и права

Политически активная часть общества рукоплескала реформам, а, казалось бы, главный бенефициар – крестьяне – восприняли их «спокойно, хладнокровно, как принимается массою всякая мера, исходящая сверху и не касающаяся ближайших интересов – Бога и хлеба. Интеллигенция по недостатку внимания, изучения умоначертания низшего класса изумлялась этому равнодушию, приписывала его или великим качествам народа, или его недопониманию, кипятилась своим собственным жаром, подзадоривая себя опьяняющим словом „свобода“; а мужичок оставался спокойным, не обращая внимания на происходившее около него беснование…Простого человека свободою опьянить нельзя, ему надобно показать осязательно, что выгоднее, но этого вдруг показать было нельзя… Скажите простому человеку: „Ты свободен“, и он станет в тупик; что он будет такой же, как его барин, – это он поймет, но сейчас спросит: „А имение-то как же? Пополам или все мне?“…ему нет дела до барина… ему нужно только обеспечить себя насчет ближайших земельных отношений»[343].

Крестьяне были уверены, что хороший царь дал им и свободу, и землю, а плохие помещики их обманули.

Резко выросло количество крестьянских волнений. Но, выступая перед крестьянскими старостами спустя полгода после подписания Манифеста об освобождении, Александр II заявил без обиняков: «Ко мне доходят слухи, что вы ожидаете другой воли. Никакой другой воли не будет, как та, которую я вам дал»[344].

А тут еще Польское восстание 1863–1864 гг. в очередной раз обнаружило, что чем больше делаешь либеральных уступок, тем выше требования подданных, которые быстро доходят до невозможных, с точки зрения власти, конечно.

Либеральная часть ответственной бюрократии вышла из фавора и в основном была заменена консерваторами, которые не то чтобы пытались отменить реформы, но всячески тормозили и извращали.

Обида за крестьян, да и демократические веяния среди образованного населения вызвали к жизни революционные настроения и организации, которые развязали террор против аристократии и самого царя. В ответ последовали репрессии.

Потому советская история упирала на реакционную сущность правления Александра II, называя его душителем свободы и преследователем прогрессивных деятелей. И это имело свои основания, если судить по тому, что писали о правлении Александра Николаевича в 70-е гг. мыслители и деятели культуры XIX в., которых в основном и изучали в советской школе.

Понимая, что в условиях нарастающего террора со стороны революционеров ситуация в стране вот-вот может выйти из-под контроля, император и консервативная партия, доминировавшая в правительстве, решили пойти на крайние меры, создав репрессивную структуру с диктаторским полномочиями.

Однако Главный начальник этой самой Верховной Распорядительной комиссии М. Т. Лорис-Меликов понимал, что ликвидировать крамолу, не подорвав ее поддержку со стороны общества, невозможно никаким закручиванием гаек. Поэтому он предложил вместо усиления репрессий осуществить масштабную, как сейчас говорят, пиар-кампанию с целью перетягивания на свою сторону лидеров общественного мнения. Но не успел из-за гибели царя.

Однако был и третий аспект правления Александра II, а именно: осуществление неизбывной миссии мегамашины Российской империи – территориальной экспансии.

При Александре Николаевиче империя достигла максимальных размеров своей территории.

Наконец была завершена продолжительная (1817–1864) Кавказская война, окончившаяся покорением Дагестана, Чечни и Черкесии, а также присоединением Карсской области в Закавказье, включая Батуми. По договору с Китаем (1857) к России отошел весь левый берег Амура, а пекинский договор (1860) предоставил России и часть правого берега между р. Уссури, Кореей и морем. Наиболее крупные территориальные приобретения были сделаны в Средней Азии: в 1865–1881 гг. в состав России вошла большая часть Туркестана. Правда, в 1867 г. пришлось продать Аляску[345]. В 1875 г. Япония уступила не принадлежавшую еще России часть Сахалина взамен Курильских островов. Уступка на 20 лет обеспечила нейтралитет США и Японской империи по отношению к действиям России на Дальнем Востоке и дала возможность освободить необходимые силы для закрепления более пригодных для проживания территорий.

Главной гордостью Александра Николаевича стала очередная Русско-турецкая война 1877–1878 гг., которая, как водится, не дала никакого территориального приращения, но зато принесла освобождение балканским народам (Румыния, Сербия, Черногория и фактически Болгария) от османского ига.

Однако на фоне сплошных побед случались и отдельные неудачи. В частности, грандиозный скандал в благородном императорском семействе.