Время веры

Объясняется это, мы думаем, тем, что русский народ — один из самых религиозных и доверчивых народов мира; он был большим препятствием на путях отвода от Бога всего человечества. И злой силе надо было подорвать веру прежде всего в русском народе, и сделать его трамплином к обезбожению всего мира. Оттого вся тяжесть гонений на веру в Бога обрушилась именно на душу русского человека. Не где-либо, а в Москве возник «Всемирный Союз воинствующих безбожников». Замысел его потерпел неудачу, но, скрывшись в свое подполье, он доселе продолжает насаждать в народе атеизм и материализм. Борется он с Предвечным Богом и насаждает духовную тьму. Но душа русского народа крепнет, молитвами Церкви небесной и земной. Душа русского народа выдержала и выдерживает, не становится безбожной, не повергается в прах пред прахом материи. Многие русские люди хранят себя в благодатной помощи Божьей, пройдя чрез горнило великих испытаний. Следуя голосу своей совести и заветам своих предков, русский народ открывается все более и более Божьим зовам. Гонители, призывавшие к поклонению праху материи, в этом прахе повержены, исчезают один за другим. А Церковь Христова, явная, в колокольных звонах своих, и тайная, в сердцах людских, — живет и ширится, и светит, и укрепляет русскую душу, поднимающую взор свой от праха к Небесному Свету.

18. М. В. ЛОМОНОСОВ — ЗАЩИТНИК НАУКИ И ВЕРЫ

Среди книжек, выпущенных Издательством «Правда» в Москве в 1951 году, есть брошюра некоего Прокофьева: «Непримиримость науки и религии». На 17-ой странице этой брошюры основоположник русской науки, М. В. Ломоносов именуется «философом-материалистом». А на 18-ой странице выступления Ломоносова в пользу теории Коперника называются «атеистическими» выступлениями. В действительности Ломоносов был не только большим ученым и поэтом, но также и просвещенно-верующим человеком, даже защитником веры в Бога.

В молодости он хорошо читал и пел в храме на клиросе. Был период, когда он мальчиком целый год увлекался одной из северных поморских религиозных сект, но потом вернулся к своей родной матери Православной Церкви, на всю жизнь. Да, конечно, Ломоносов защищал теорию Коперника; но его защиту теории Коперника совсем нельзя назвать «материализмом»; наоборот, это была яркая защита как науки, так и религии… Вообще, никакая научная теория не может, сама по себе, ни доказывать, ни опровергать Божественной истины, потому что наука совсем другая область познания, чем религия. Только мало образованные люди, из неверующих, и из самих верующих, иногда неправильно думают, что наука будто бы «противоречит вере в Бога» и вера в Бога «отрицает науку». На самом деле наука, и религия, — две разные и одинаково законные области человеческой жизни. Они могут одна другую пересекать, но противоречить друг другу не могут.

Так думал и Ломоносов… Вот, что он говорит, предвосхищая воззрения многих больших ученых наших дней: «Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут придти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга — видимый сей мир. В этой книге сложения видимого мира, физики, математики, астрономы и прочие изъяснители божественных в натуру влиянных действий суть тоже, что в книге священного писания пророки, апостолы и церковные учители. Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет божественную волю вымерять цыркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии». Кто действительно интересуется воззрениями Ломоносова, тому надо, конечно, читать не брошюры, изданные теперь в Издательстве «Правда», а книги самого Ломоносова, особенно страницы его поэтических произведений.

Словно предчувствуя, что через два столетия про него будут писать, что он был «материалистом», Ломоносов слагает такие строки, в переложении псалма 26-го:

Услыши, Господи, мой глас,
Когда к Тебе взываю,
И сохрани на всякий час:
К Тебе я прибегаю…
Меня в сей жизни не отдай
Душам людей безбожных,
Твоей десницей покрывай
От клеветаний ложных…
Ко свету Твоего Лица
Вперяю взор душевный,
И от Всещедрого Творца
Приемлю луч вседневный…

Сколько у Ломоносова таких строк! Его классическая Ода об Иове начинается:

О ты, что в горести напрасно
На Бога ропщешь, человек…