Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— Пятнадцать процентов! И после этого кто-то ещё осмеливается называть евреев скрягами, а ломбардцев — вымогателями! — она обернулась к Гаю, воздев руки в жесте деланного возмущения. — Воистину, изо всех ростовщиков церковь — самая алчная, самая…

— Тише, оглашённая! — змеёй зашипел Фокий, весь перекосившись. — Все так делали! И покойный Феодосий был не без греха, и святоша Студит, и даже якобы безупречный Кирулярий!

Патриарх панически озирался, высматривая — не слышал ли кто из свитских? Из святых братьев? Улыбка тем временем исчезла с лица рыжей ромейки.

— Какую достойную компанию вы себе подобрали, — согласилась она. — Да, в этом вы правы. Все воруют. Некоторые, увы, попадаются. Предупреждая вопрос о доказательствах — они есть. Много. Вы были, хм… неосмотрительны. Предъявить? Или поверите на слово?

— Верю, — угрюмо выдавил патриарх. — Да не голоси так, ради всего святого! Чего ты хочешь?

— Вот это уже другое дело. Гай, громы и молнии отменяются, — жёстко усмехнулась Зоэ. Гисборн, несколько утративший нить разговора («Какое золото?! Какие проценты?!»), тем не менее сделал значительное лицо. — Итак, ваше святейшество, для начала у меня риторический вопрос: можно ли считать спокойной и благоустроенной жизнь в стране, владетель коей безжалостно истребляет своих подданных?

— Не он первый, не он последний, — буркнул Фокий, отводя взгляд. — Таково неотъемлемое право базилевсов.

Шестое чувство Фокия, дарованное Господом уроженцам Империи, заходилось в рыданиях, уверяя: грядёт начало конца. Этой слишком много знающей и до кончиков ногтей уверенной в себе девице что-то надо. Она расправилась с Дигенисом, полвека умело избегавшим любых покушений на его жизнь, а теперь намерена сжить со света его, Фокия. Господи Всемогущий, что ей может быть известно? Откуда? Он всегда так заботился о скрытности, иногда даже чрезмерно! Тщательно выверял каждый свой поступок, не доверял иноземцам, пусть и вёл с ними дела, лично проверял бумаги и списки! Неужели всё рухнуло?

— А у Церкви есть Божественное право низвергать тиранов и тех, кто недостоин звания государя, — не замедлила с ответом Склирена. — Разве не так?

— Покончим с риторикой, дитя моё. Спрашиваю ещё раз: чего ты хочешь? — Фокий решил обойти молчанием щекотливый вопрос о правах базилевса и патриарха. — Чтобы я закрыл глаза на ваше преступление и позволил вам беспрепятственно убраться отсюда? Ну нет! Сами натворили, сами и расхлёбывайте. Заступиться за вас перед базилевсом? Могу попытаться. Если признаешься, от кого прослышала про… про золото Венеции.

— По-моему, ваше святейшество в недостаточной степени осознаёт серьёзность моих намерений, — очень спокойно произнесла Зоэ. — Мы не собираемся тишком улизнуть отсюда, дабы потом всю жизнь скрываться, таиться и дрожать в ожидании возмездия. Напротив, мы выйдем так, чтобы любой и всякий житель Константинополя мог нас увидеть. Вы пойдёте с нами. Дабы во всеуслышание оповестить паству о справедливой каре, постигшей премерзкого скорпиона, травившего мирных горожан и якшавшегося с ассассинами.

— Ты о ком? — туповато уточнил патриарх. — Об Андронике?

— Ого, ваше святейшество, как же вы чтите своего базилевса! — фыркнула рыжая девица. — Увы, нет. О Дигенисе, вон он лежит, слева от алтаря. Андроника кара ещё не постигла… пока не постигла. Но ведь мы не станем больше терпеть тирана, верно? Выйдем же к народу Константинополя, взывая…

— С места не двинусь. Женщина, ты одержима бесом. Ты не понимаешь, о чём говоришь, — опасливо косясь на англичанина, заявил досточтимый Фокий. — Вам обоим место не в Убежище, а за решётками Влахерны. Я… — он запнулся, откашливаясь и собираясь с духом, — я отказываю вам в праве на защиту Святой Церкви…

— Передумайте, ваше святейшество, пока никто не слышал, — благожелательным тоном присоветовала Зоэ. — «Золота Венеции» вам мало? А как насчёт виллы Дельфия?

— Что… как?.. — благообразная физиономия патриарха приобрела мучнисто-серый оттенок и пошла багровыми пятнами.

— Вилла Дельфия, — повторила девица. — Нет, слух вас не обманывает. Я ваше истинное проклятие, кирие Каммон. Потому что знаю о ваших проделках всё. Денежные шалости с иноземцами вам ещё могут простить, но стоит хоть кому-то в Синоде прослышать о вилле Дельфия… Вас лишат духовного звания и съедят живьём. Возможно, меня к тому времени тоже не будет в живых. Но я утащу вас за собой — за то, что блеете, как напуганный баран! — рыжая повысила голос. — Даже не мечтайте отсидеться за надёжными стенами Софии! Ступайте к вашим духовным детям. Откройте рот и заставьте их орать «Смерть Андронику!». Иначе это сделаю я, — Склирена нехорошо улыбнулась, — но в этом случае вам точно не удастся остаться в стороне. Вас закидают камнями как пособника тирана. Учтите, не пойдёте за мной — обращусь к первому попавшемуся на глаза священнику. Надеюсь, он окажется смелее или жаднее вас.