Время вне времени (ЛП)

Но ты должен помнить, лишь двое существ поистине совершенны: еще не рожденный и уже умерший. Мы все допускаем ошибки. Они делают нас мудрее. Суть не в достижении совершенства. А в том, чтобы найти место утешения в сознании, а не истязать себя за то, что доверился не тому человеку и последовал за ложной мечтой. В какой-то момент все мы становимся жертвами пагубного коварства.

Даже я.

Но ненависть и ярость ничего не решат. Словно могучий огонь, они стремительно пожирают все, что их кормит. Но это не может продолжаться вечно. Очень скоро пламя поглощает и выжигает все внутри, оставив лишь пустою оболочку, уже не способную ни на какие чувства.

Ты, Мака'Али, могучий Громовержец. Рожденный из людской скорби, ты — предвестник бури, проносящейся по земле и уничтожающей все на своем пути.

Уже исчерпавший свою силу и достигший смирения. Защитник, способный без колебаний пожертвовать своей жизнью ради спасения другого.

Как я смогу винить или наказать тебя за это?

Цикл Вселенной — это рождение, взросление и смерть. И хотя смерть нежеланна, она необходима. Без нее нет рождения и взросления.

Большинство людей за свою жизнь умирают множество раз. Человек, которым становишься, всегда убивает дитя, которым когда-то был. Его знания о мире уничтожат детскую невинность. И с принятым тобой решением теперь мудрый Мака'Али отправит на покой воина Мака'Али. И хотя ты знаешь, как сражаться, теперь ты узнал, когда это необходимо…

И самое главное, ради чего».

Ради других, а не себя.

Первый Страж не произнес последних слов, но Рэн сам усвоил этот урок. Пока Первый Страж не пощадил его, Рэн всегда дрался ради собственной славы, даже когда утверждал, будто сражался ради Койота и отца. На самом деле, он не защищал брата. Просто надеялся, что отец заметит его навыки. Хоть раз в жизни обнимет и с гордостью назовет сыном.

Но никто не в силах изменить чье-либо мнение. Это подвластно лишь им самим. И если он к этому не готов, ни одна из существующих магий не в силах заставить человека увидеть обратное.

Отец никогда не считал, что Рэн хоть на что-то годен.

«Изменилось не мое мнение. Скорее восприятие», — всегда саркастически отвечал Бизон на обвинения в своенравии.

Сейчас, столетия спустя, Рэн заглянул в глаза, которые однажды подтолкнули его к убийству…

— Что ты знаешь о своем отце? — спросил он Тери.

— На самом деле, ничего. Моя мама не рассказывала о нем, а бабушка утверждала, что ей тяжело об этом вспоминать и просила не затрагивать тему. Поэтому я старалась не заводить об этом речь.

— Твоя мать по-прежнему не говорит о нем?

— Моя мама умерла, когда я была еще ребенком.

Выходит, в этом причина. Вероятно, Первому Стражу стало известно, что линия Икскиб вымирает, и он вмешался, защитив их в один из самых критических моментов. Зная, что мать должна погибнуть, Первый Страж подарил ей ребенка, чтобы новая Икскиб продолжила род.

Тогда напрашивался другой вопрос: где сейчас Первый Страж? Не в его характере находиться вдалеке, когда его дочери грозит опасность.

«Может, на самом деле, она не его дочь.

Но я не мог ошибаться. С этой меткой Стража и глазами…»

Происхождение Икскиб не вызывало сомнения. Хотя ее силы еще не пробуждены, они видны любому, кто мог смотреть сквозь внешнюю оболочку.

За всю жизнь лишь одному существу удалось одолеть его. Отцу Тери. И даже тогда, он добился этого не благодаря превосходным боевым навыкам. Скорее Первый Страж выиграл в психологической борьбе. Он словами обнажил душу Рэна, заставил открыться, пока окончательно не угасло его желание борьбы.