Время вновь зажигать звезды

Передавая друг другу бинокль, мы долго любовались птицами, среди которых были лебеди, чайки и еще много каких-то мелких незнакомых пташек. Маяк оказался полностью в нашем распоряжении, мы были здесь одни. Там, на вершине, я вдруг почувствовала себя по-настоящему свободной, хотя и не достигла пока совершеннолетия.

Мы уже собирались спускаться, когда раздался крик Лили. Она указывала на что-то в стороне моря.

– Посмотрите! Камень! Он двигается!

В воде, неподалеку от берега, находилась группа больших серых камней, какие попадались повсюду на острове. Мама инстинктивно положила руку на лоб Лили, чтобы проверить, нет ли у той температуры, но сестра не успокаивалась:

– Дай сюда бинокль, я же говорю, что видела, как он двигался!

Я протянула ей бинокль, она навела резкость и принялась прыгать от радости:

– О-ля-ля! Это же тюлени! ЭТО ТЮЛЕНИ!

Я даже не пыталась отобрать бинокль, чтобы проверить, иначе она бы меня укусила. Достав фотоаппарат, я выдвинула объектив на максимальную длину. Сестра оказалась права. Развалившись на погруженных в воду валунах, на солнышке грелась группа тюленей. Волшебное зрелище.

Мы быстро сбежали вниз по ступенькам, надеясь подойти к ним поближе, но смотрительница посоветовала этого не делать. Животные могли испугаться. Тогда мы стали любоваться ими издалека, оттягивая момент возвращения к трейлеру, в реальность.

Очень странно, мы все чувствовали себя словно после шока. Мама не сразу смогла отъехать. Даже Лили молчала. Но само молчание стало теперь другим. Оно нас объединяло.

Нас всех положил на лопатки внезапно открывшийся нам удивительный мир красоты дикой природы.

Анна

После трех вечеров, проведенных с группой туристов, я спросила Лили и Хлою, хотят ли они, чтобы мы продолжили путь с ними, или нам лучше путешествовать дальше одним. С шумным единодушием они проголосовали за первый вариант.

Такого я не предполагала. Мне казалось, что поездка втроем создаст нам условия определенной изоляции от остального мира, при которых на небольшом пространстве, хотим мы того или не хотим, нам придется все время оставаться вместе. Это позволило бы нам лучше узнать друг друга, научило бы проводить досуг в узком кругу, дало возможность снова обрести взаимное доверие. Я считала, что именно в этом нуждались девочки. Но, как оказалось, я переоценила свои силы.

Дома мне вечно не хватало времени, однако я всегда находила выход из положения. Здесь же все получалось наоборот.

Постоянная занятость чем-либо мешала мне думать. Каждый день у меня был забит до предела разными делами, я вела хозяйство, делала уборку, ходила за покупками, на работу, занималась счетами, меняла лампочки, готовила еду, запускала посудомоечную машину, оставляла девочкам записки, чтобы они достали посуду из посудомоечной машины, что они забыли достать посуду из посудомоечной машины, чтобы они не забыли достать… И каждый вечер я падала как подкошенная на кровать и засыпала как убитая.

Зато здесь я размышляла. Анализировала. Доводила все до логического конца. Иногда, правда, я не думала совсем ни о чем. А мозг в состоянии покоя – желанная цель приступа тревоги.

– А не запустить ли нам маленькую паническую атаку? – услужливо предлагала эмоциональная часть моего мозга.

– Нет никаких причин, – отвечала ей разумная часть моего мозга.

– Да именно это и есть идеальная причина!

– Нет уж, спасибо.

– Ну что ты, давай! Давненько я тебя не тестировала. Так ты еще вобьешь себе в голову, что действительно находишься в полной безопасности. Пошлю-ка я тебе сейчас немного мурашек в пальчики.

– Нет, благодарю, пожалуй, я обойдусь.

– Слишком поздно. Вот тебе, получай учащенное сердцебиение!

– Прекрати немедленно, а не то я…

– А не то ты – что? Тебе не справиться, и ты это хорошо знаешь. Ну, вперед, сейчас я поддам тебе немного жару и приведу в действие дрожь в теле. Что, держишься пока?

– …

– Эмоциональная часть мозга, где ты, что же ты не отвечаешь?

– …

– Отлично! Исчезла. Я еще раз одержала верх.