Время воды

Туман, возникший в кооперативном кафе, перемещался вместе с нами по пути нашего следования. По необъяснимой причине он густел и тучнел. В самый неподходящий момент, в самом неподходящем месте — на моем старом диване — туман бытия загустел окончательно…

Дима со Шнейдером продолжили отдых иначе. Они не нашли себе подруг, не хватило терпения и удачи. Нелегко согласиться с таким положением вещей, когда тебя буквально разрывает жизненная энергия миллионов не родившихся головастиков. Дима и Шнейдер не хотели быть разрушенными собственными психосоматическими реакциями. Они нашли правильный для их возраста выход — они нашли недругов, двух обкуренных азербайджанцев, и схватились с ними в короткой рукопашной в полутемном гардеробе кафе.

Дима и Шнейдер не собирались брутально раскатывать своих соперников, они дрались ради драки, поэтому никто не пострадал, но участниками было разбито зеркало и погнуто несколько вешалок, чтобы драка выглядела естественней. В итоге компанию вышвырнули из заведения вышибалы, усиленные поварами.

Некоторое время Дима и Шнейдер лежали в мягкой прохладе сугроба, наблюдая за ленивой перебранкой охранников с милицейским нарядом, приехавшим по вызову на старом «козле» и, как всегда, опоздавшим к месту событий. Затем переместились в такси, где проспали до утра, обогреваясь собственным перегаром.

Проснулись они, в отличие от меня, вовремя и вовремя приехали на оговоренное место встречи. Около часа они курили, мучались похмельем и ждали. Они ждали меня, моих денег, моих решений, моих советов. Дима психовал, а Шнейдер, наоборот, испытывал приступ счастья — вшитая в него химическая защита не сработала…

Я же позорно спал, измученный алкоголем и Леной, деньги на «дело» «сгорели», единственный совет, который я мог дать своим товарищам — не будить меня до обеда.

Наконец Дима не выдержал и позвонил мне из ближайшего таксофона. Трубку взял Генофон и, уточнив, не Репа ли это, передал мой наказ: действовать по обстановке.

Лишенные финансовой и интеллектуальной поддержки, мои товарищи по легкому бизнесу забыли основные положения уговора. Они нарушили конспирацию и существенно понизили грузоподъемность, поехав в Купчино кидать фирму «Орел и Орлан» не на условленной ставропольской фуре, а на желтом Шнейдерском таксомоторе.

Помятые, немытые, с распухшими, красными с будуна рожами, пропахшие бензином и табаком, они, конечно, походили на дальнобойщиков. И в первый раз их приняли за настоящих не слишком разборчивых покупателей, загрузили различной оргтехникой такси Шнейдера так, что просели рессоры. Дима в машину не поместился, он затрусил следом, неся в руках коробку с лазерным принтером.

Проехав пару кварталов, Шнейдер остановился и предложил Диме разгрузиться у него в гараже, так как путь туда был гораздо короче, чем до Снетковского гаража. Дима, который едва поспевал за такси, согласился.

Разгрузившись у Шнейдера, друзья увидели, что количество мест значительно меньше, чем они углядели на складе Орланов. Вместимость «Волги» оказалась несопоставима с вместимостью фуры. Жалость и сострадание к тем вещам, которые они не сумели забрать, была столь велика, что Шнейдер и Дима (Дима утверждал, что именно в таком порядке) решили вернуться для дозагрузки.

По халатности или по глупости их загрузили во второй раз. А на третий — старший кладовщик обнаружил подлог и поднял шухер.

— В общем, непруха, — подытожил Дима и, тяжело вздохнув, замолчал.

Слушая рассказ Димы, гладкий и безукоризненный, как Жаннина голень, я с холодом в сердце понял, что моя ученая карьера в ЛЭТИ бесславно закончилась.

Знали бы мои глупые неусидчивые друзья, как красиво могло развиваться слияние дружбы, бизнеса и науки. Академик Снетков, профессор Попов, доцент Репин, ассистент Шнейдер — Товарищество с Ограниченной Ответственностью «Снетки» — вот как все было задумано. Крупнейшее ограниченное товарищество на северо-западной части географической карты… И обо всем этом стоило теперь забыть, благодаря самобытным маневрам моих гениальных товарищей.

Мы с Димой, стараясь не смотреть друг другу в глаза, договорились о следующем: в течение ближайшего месяца никто из нас не звонит и не приходит к другому, и в разговорах с кем бы то ни было не называет фамилии Шнейдер, Снетков, Сметков, Следков, Шведко, Швыдкой и прочих подобных. Дима работает на овощах и фруктах. Я на всякий случай переписываю диплом и заново определяюсь с профессией…

Я лег на диван и задумался. Думы о конкретных вещах и событиях были неутешительны, и я перешел на абстрактную философию. Я решил объяснить личное пьянство с высот объективного исторического развития.