Время воды

— Как грубо, Виктор, — Косберг нахмурился. — Здесь нет места пошлости. Я подвожу девушек к пониманию, что секс это не бл…во, а разновидность кун-фу.

Мне стало скверно от зависти, поэтому я сделал вид, что возмущен.

Косбергу не было дела до моих эмоций, он увлеченно продолжил:

— Высшее проявление кун-фу, когда управление миром происходит через сокращение влагалища. С этого места буду подробней. Слушай внимательно, вопросы потом. Итак. Мужчины, лишенные общей созидательной цели, становятся честолюбивы, жадны, низки и подлы. Они делаются безумными и безудержными, они стремятся к деньгам и власти. Потому что деньги и власть в мире, лишенном цели, заменяют собой все остальное. Кроме женщин! Понимаешь, Виктор? Вот в чем их прокол. Оказавшись на вершине, мужчины осознают свое истинное ничтожество и начинают судорожно искать женщину. Сначала им кажется, что власть и деньги автоматически дают право на обладание слабым полом. Теми женщинами, которые интересуют их — молодыми, длинноногими, с точеными крепкими жопами. И судьба предоставляет им такую возможность, но… тут как в пословице: «Всяка бл-дь дает, но не всяка берет». Вскоре возможность владения женщинами за деньги сменяется желанием подчинения. У богатого мужика здесь есть только две возможности: обратиться в мужеложство или найти себе госпожу. Заметь, что так происходит в природе — самки выбирают себе самцов. Вот здесь и появляются мои девушки. Ибо я создаю из них самок, дерзких, сильных, стройных, с правильными пропорциями. Да они и без моей помощи такие, заметь, не от диеты и тренажеров, а от работы и голода. В мою задачу входит всего-то отмыть их, купить косметики и показать, как следует пробираться к богатству и власти через эрогенные зоны. Моим девушкам не нужно будет добиваться мужчин. Это мужчины будут добиваться их. А они в это время будут управлять мужчинами, использовать их власть, тратить их золото. Я же буду управлять их вагинами, то есть управлять движущей силой общества.

— А я? — масштабный подход каперанга к проблеме вызвал у меня приступ испуга. — Товарищ капитан первого ранга, я не голубой.

— Я тоже, Попов, я тоже. Педиков и без нас развелось слишком много. Я ведь почему предпочитаю иметь в отряде ткачих?

— Потому что женщина, в отличие от мужика, не может стать пидором, — предположил я.

— Понимаешь, — удовлетворенно крякнул Косберг.

Это я понимал, это было логично. Я издал громкий вздох облегчения.

— Тебе предстоит другое, — каперанг улыбнулся и продолжил свои пояснения. — А ну-ка, напой мне «тройку», юнга.

— «Три-те-бе ма-а-а ло-о-о», — протянул я, успокоенный словами Косберга.

— Точно как в учебке. И без мата. Молодец, — похвалил каперанг. — Слухач. Прирожденный слухач. Вот оно твое предназначение: ты будешь слушать. Слушать, записывать и запоминать.

— Что слушать?

— Не «что», а «кого». Мы будем прослушивать всех людей, которые попадут в поле нашего интереса.

— Это запрещено.

— Чушь. Ты работаешь у меня, и для тебя больше не запрещено ничего. Но хватит болтать. Тебе пора возвращаться в свою каюту. Ты должен продолжать обучение. Пойдем!

Я хотел попросить каперанга о поблажке, хотел очутиться на воле хотя бы на час. Но Косберг предупредил мою просьбу:

— У нас нет времени на сантименты, Виктор. Враг не дремлет, даже когда он спит. Понимаешь?

— Но… — вырвалось у меня.

— Дальнейшие разговоры бессмысленны, — каперанг погрозил мне пальцем. — Большинство разговоров бессмысленно. Ты скоро это узнаешь. Тебе будут проигрывать пленки, на которых записаны беседы и разговоры тех, кого принято называть «сильными мира сего». Тебе не следует учить наизусть содержание. Ты должен обрести способность разбираться в подоплеке, научиться улавливать то, что стоит за словами. Ты должен понимать то, что имеют в виду и о чем думают люди на самом деле, когда произносят те или иные слова или фразы.

Мы шли обратно. Мои ноги цеплялись за переборки, и Косберг сдавил мое плечо холодными крепкими пальцами.

— Я не смогу! — крикнул я, когда каперанг втолкнул меня внутрь моей одиночной каюты.

— Сможешь. Ты будешь сидеть здесь, пока не научишься. Зато когда ты научишься, ты обретешь уверенность и могущество, ибо поймешь, что эти самые «сильные мира сего» такие же говнюки и ничтожества, как ты сам.

Глава 18. СЛУШАЯ ПРЕСМЫКАЮЩИХСЯ

«Родин» было шесть: шесть отдельных государств, шесть центров силы. А город был один. Хотя и большой.