Время волка. Пленница дважды (СИ)

  - Не дрожжи от страха, - прервала его Хан-Султан. - Я мстить не стану.

  - Что же вам тогда угодно?

  - Расскажи мне, как был разрушен мой город? Долго ли держался? Сколько горожан убили? Ничего не таи.

  - Вначале город осаждали Джучи и Чагатай, но между ними не было единства: Джучи много раз пытался уговорить жителей сдаться, он не собирался разрушать город, но Чагатай хотел разрушить Гургандж до основания, потому что знал, что он должен стать частью владений Джучи. Тогда каган приказал другому сыну Угедею командовать осадой.

  - Стой! Достаточно, ступай к себе!

  - Хатун, вы не хотите послушать дальше?

  - Я же сказала, иди отсюда! - раздраженно накричала Хан-Султан на Цветноглазого.

  Сжала сердце боль от сожаления, что хотела убить Джучи. Слезы покатились по щекам первый раз не о своей судьбе, не по родным, а по мужу - бывшему врагу. Она вытащила из сундука куклу, ту самую, отнятую у уличных артистов куклу Хан-Султан, глядя на нее, как будто на свое отражение, говорила: "Столько зла ты сделала людям, Хан-Султан, столько боли причинила! После смерти семьи Усмана надеялась на счастье. Не заслужила ты его, ты - плохой человек!"

  Хан-Султан стояла у шатра Джучи, ожидая, когда нойоны закончат говорить о государственных делах и выйдут оттуда. Дождавшись, она подошла близко и, глядя в глаза, спросила:

  - Хан, почему года вы не сказали, что не хотели разрушать Гургандж?

  - Прекрати меня так называть, хан - ой отец, а то люди наклевещут, что я хочу отделиться.

  - Простите, но почему не сказали, видя, как я хотела вас убить? - говорила она со слезами на глазах.

  - Как я мог сказать кому-то о разладе с братом, сама подумай, глупая женщина?

  - я так виновата перед вами! Она обняла мужа за шею, сама, впервые.

  Маленький Берке сочетал в своем облике азиатские и южные черты. Сыновья засыпали под туркменские колыбельные, слушал восточные сказки, рассказы о Пророке с фразой "мир ему" о том, что есть только один Бог. От отца мальчики слышали рассказы о сивом волке Бортэ-Чино и прекрасной лани Гоа-Морал, предках всех монголов, о дочери вождя хори-туматов Алан-Гоа, родившей детей от луча света, излучаемого рыжим и голубоглазым человеком, о том, что Хан Тенгри, Вечное Синее Небо, приказал монголам покорить мир. Как только мальчишке исполнилось три года, отец посадил его на коня, хоть и мать ругалась, что он еще совсем мал. Потом стал брать сына на охоту и учить стрелять из лука, брать на облавную охоту, на которой юные монголы вырабатывали тактику боя. В шесть лет Берке уже побеждал в скачках среди детей. Беркечара воспитывали также. А мать стояла с маленьким Бури на руках и криками поддерживала сыновей. Хан-Султан смирилась с таким воспитанием, решив, что ее сыновья должны быть сильнее своих братьев во всем, пусть даже придется каждый раз сталкиваться с опасностями. Им расти в суровом мире, в суровом мире им править, поэтому должны быть суровыми батырами.

  Как-то раз повел его отец с матерью и братьями в юрту арата.

  - Джучи-гуай, зачем вы нас сюда привели? - удивилась Хан-Султан. Они прислонились руками к двери юрты и перешагнули через порог, хозяин - молодой монгол Аюр и его жена Дариимаа приклонили колени перед представителями Золотого рода. Хозяйка опустила безымянный палец, называемым "чистым", в чашу с молоком и разбрызгала, "накормив" дух огня, затем, повернувшись на северную сторону, почтив духов предков, затем брызнула на гостей, поделившись богатством и счастьем дома. Потом угостила их хуруудом и борцогами .

  - Берке, Беркечар - обратился к сыновьям отец, - Мы пришли сюда, чтобы Аюр-гуай показал, как расписывают седло. Аюр слой за слоем наносил рисунок лаком одного цвета, затем заполнял фон лаком другого. Так на седле появились дракон, феникс, рыбы и птицы с головой в виде полумесяца, а посередине пылающий ромб в двойном круге. Стоявшие рядом седла были с не менее сложными и замысловатыми рисунками.

  - Разве могут дикие варвары делать такие рисунки? Могут дикари любить красоту? - обратился Джучи к Хан-Султан. Та лишь молчала в ответ.

  Гургандж стал отстраиваться заново, крупнейший город Шелкового пути просто необходимо было восстановить, Еке Монгол Улус нужна была развитая торговля. Хан-Султан пожелала сама посмотреть, как отстраивают ее родной город. Взяв с собой старшего сына, она отправилась в путь на крытой повозке, запряженной волами, в сопровождении нукеров и рабынь. Она проезжала мимо полей затопленных из-за разрушения ирригации, не было больше и тутовых деревьев, древесину которых использовали вместо ядер китайских осадных машин. Вдруг среди развалин ханша увидела торговца халвой, тщетно кричавшего и искавшего покупателей. Она вышла из повозки при помощи двух служанок и скупила у торговца всю халву. Этот приторно-сладкий вкус детства, беззаботного детства во дворце, вкус Востока, ЕЕ ВОСТОКА, теплого и родного...