Время волка. Пленница дважды (СИ)

  Три дня Хан-Султан отходила от пережитого ужаса во дворце поверженного мужа и лучшие врачи Самарканда приносили делали для нее целебные мази. А тем временем воины султана порубили множество самаркандцев, причастных и непричастных к бунту. А казнь Усмана прошла на главной площади города, в окружении согнанного народаСам Ала-ад-Дин Мухаммад смотрел на это, сидя на коне. Дочери выходить из дворца даже в сад запретил. Зачем ее видеть всю эту резню, кровь, слышать плачь и стенания матерей и детей? И так это милое создание сколько горя пережило! Пока палачи вели связанного Усмана, султан сказал:

  - Снимите мешок!

  Ему хотелось, чтобы тот видел. Как сабля возвышается над его головой и падает ему на шею. Пока его вели, Усман, увидев хорезмшаха, кричал: "Будь ты проклят, чтоб все твое царство было разрушено, а твои города утонули в реках крови! Чтоб на улицах твоих городов были только звуки плача, а все твои титулы превратились в пустынный песок! Какой ты второй Александр Македонский, ты бабий прислужник!". Следующей повели кричащую и рыдающую Нур, затем их сына, затем брата Усмана...

  Когда Хан-Султан услышала о казни мужа и его семьи, стало не по себе, задрожали руки, прихватило дыхание. Ни она ли виновна? Ни она ли слезно просила отца о наказании? Но просила НАКАЗАТЬ, не убивать. Отец, хоть ее любит, но не может быть она важнее дел государственных, а Усман устроил бунт, ходят слухи, вел переписку с каракитаями, их общими врагами.

  По дороге домой отгоняла она эти мысли и радовалась, что все закончилось, теперь вернется ее прошлая, счастливая жизнь. Перед отправкой в путь как-то Хан-Султан сказала отцу:

  - Я теперь поняла, какой была счастливой раньше. Только сейчас я узнала, что счастье - это просто жить дома, с вами и матушкой.

  По дороге в Гургандж принцесса уже редко выглядывала из повозки. Нагляделась она на мир на воротами дворца достаточно... В Гургандже Хан-Султан встретила Ай-Юлдуз, и, рыдая, росилась в объятия дочери. Аннэ, аннэ, не выдавайте меня больше замуж, хочу всегда тут жить в вами, - плакала принцесса, целуя дрожащие руки матери. Захотела ее увидеть и Теркен, вызвав к себе в покои, встретила сдержано, говорила, как всегда, строгим голосом: - Это что за вид? Что за косы неаккуратные? Где твои золотые серьги? Почему шальвары мятые? Спала в одежде?

  - Я устала сильно в дороге.

  - Быстро приведи себя в порядок! Никого не интересует, что ты устала. - Там.. В Самарканде... Людей много убито... Жалко... - говорила она, заикаясь

  - Брось это! Они предатели, сами виноваты!

   - И подняла быстро голову! И спину выпрямила! Иди к себе, хочу видеть не жалкую рабыню, а дочь султана хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда, Аллах фи-л-ард , Искандар-и Сани и внучка Исмат ад-Дунйа ва-д-Дин Улуг-Теркен Малика ниса"ал-аламайн!

  Шли годы. Хан-Султан снова стала улыбаться, смеяться, только улыбка уже не до ушей и взгляд не милого беззаботного ребенка, а женщины, пережившей душевную боль.

  Через несколько лет пришла в Хорезм печальная весть о гибели шейха, казненного найманским правителем кара-китаев Кушлу-ханом , бежавшего от Чемучина, сменившего христианство несторианского толка на буддизм. Он мусульман насильно заставляли носить кара-хитайскую одежду и головные уборы. Однажды Кушлу-хан решил унизить всех мусульман, живших в его владениях, и приказал созвать мусульманских улемов . Собрались более трех имамы, аскеты и факихи, которым было приказано доказывать истинность их веры. Сначала все боялись возражать Кушлу-хану, считая его "необузданным варваром". Но решился один известный имам, шейх Ала ад-Дин Мухаммад ал-Хотани, и, подойдя к Кушлу-хану, стал спорить с ним. Назревал скандал, и когда Кушлу-хан осмелился оскорблять и поносить пророка Мухаммада, шейх не выдержал и воскликнул: "Прах тебе в рот, о ты, враг веры, проклятый Кушлу-хан!" и Шейх Ала ад-Дин по приказу Кушлу-хана был схвачен, раздет и заточен в темницу, где в течение многих дней оставался без пищи и воды. Не добившись от шейха раскаяния, Кушлу-хан приказал распять его на воротах медресе, построенного Ала ад-Дином ал-Хотани в Хотане.

  Люди в Хорезме ждали новой войны, священной войны, желали её. Но хорезмшах так и не организовал поход. У него были другие заботы: поход на город его единоверцев - Багдад с целью заставить халифа ан-Насира признать его светским владыкой всего мусульманского мира и оглашать в столице Халифата Багдаде хутбу с его именем. Но взять Багдад не удалось.

  - Аннэ, - спрашивал султан у матери перед советом дивана. - Все ждут от меня этой войны. Шейхи только об этом и говорят.

  - Сейчас твоя цель - Багдад, - говорила мать твердым голосом. - Не получилось, и опустил руки? С Кушлу еще успеешь разобраться.

  В 1218 г. от Рождества Христова пришла весть Кара-китайское ханство разгромлено, мусульмане освобождены от гнета, но не хорезмшахом, а монгольским правителем Темучином, или Чингисханом, покорившем сначала монголоязычные племена кереитов и найманов, затем чжурчженьское государство Цзинь на Севере Китая.