Время возмездия

Его прямой противоположностью был западногерманский чемпион Рудольф фон Шилленбург. Тот тоже победно шел к полуфиналу, заканчивая поединки в первых раундах, шел, как образно написали журналисты, «по спинам нокаутированных соперников». Тяжелый правый кулак фон Шилленбурга после удара гонга обрушивался на противника как бронебойный снаряд, ломая защиту и парализуя волю к сопротивлению. Ярый и яркий представитель напористого силового стиля, фон Шилленбург, насмешливо усмехаясь, заявил группе журналистов:

— Основа бокса — удар, а все остальное — как бесплатное приложение… Потуги слабых скрыть отсутствие природной силы. Кто умеет, тот бьет, а кто не умеет, развлекает публику кривляниями на ринге.

В полуфинале жребий свел Рудольфа с турецким боксером Османом Али-беем. Это был самый короткий поединок, он продолжался всего тридцать три секунды. Смуглый Али-бей, стоя в своем углу, приложил большие пальцы к кончикам ушей, одними губами зашептал молитву, стихи Корана. Зазвенел электрический гонг, и Рудольф прыжками пересек ринг по диагонали. Осман, не обращая на него внимания, молился. Все боксеры, с кем приходилось встречаться Али-бею, на почтительном расстоянии ждали секунду-другую, третью, пока он кончал молитву, а потом начинали бой. Но Рудольф не стал ждать. Он рванул турка за плечо, поворачивая его к себе лицом, и тут же нанес ему удар в живот. Над рядами зрителей пролетела волна негодования.

Турок устоял. Лицо его исказила гримаса. Забыв о защите, с криком «Алла!» он бросился на Шилленбурга. Рудольф зло усмехнулся, сделал короткий замах, и пушечный удар правого кулака отбросил Османа назад, в угол…

С ринга Османа унесли на носилках. Он пришел в себя через час, на больничной койке.

А три тысячи западногерманских туристов, прыгая на своих местах, топотом и ревом приветствовали «успех» своего кумира. К рингу на специальной тележке подкатили весы и попросили Рудольфа взвеситься. Во всем боксерском снаряжении он весил восемьдесят два килограмма триста граммов. Тучный представитель шоколадной фирмы взбежал на ступеньки ринга и, держа микрофон в руках, объявил по-немецки:

— Наша всеми почитаемая фирма поручила мне вручить двукратному чемпиону Европы…

— Позвольте! — перебил его югославский журналист. — Вы предваряете события. Финал будет только завтра!

— У Рудольфа Железного здесь нет достойных соперников! Ни один не смог выстоять даже два раунда! — хвастливо выкрикнул тучный немец с военной выправкой. — Повторяю, господа! Наша всемирно известная фирма поручила мне вручить двукратному чемпиону Европы Рудольфу фон Шилленбургу, в знак уважения и признания его заслуг, набор плиточного шоколада весом восемьдесят два килограмма триста граммов. То есть равный весу чемпиона!

Три тысячи туристов снова запрыгали и заревели от восторга. Служащие фирмы выкатили красиво оформленную тележку, на которой высокими штабелями лежали плитки шоколада.

Тренер Хельмут Грубер от имени Рудольфа и от своего имени поблагодарил представителя фирмы за внимание и сказал, что такое огромное количество шоколада может повредить Рудольфу Железному и поэтому он берет лишь две плитки, а остальной шоколад просит раздать детям и дамам, присутствующим в зале.

2

В полуфинале Рокотов боксировал с парижанином Жаном Долье. Накануне поединка Валерий встретился с Отто Позером, боксером среднего веса из Германской Демократической Республики. Они подружились еще на лондонском турнире. Валерий знал, что отец Позера погиб в Бухенвальде. Отто был серьезным парнем, аспирантом физического факультета. В свободные часы Позер со своими товарищами возил Валерия по Берлину, показывая свой родной город.

— Завтра ты боксируешь с французом Долье, — сказал Отто. — Понимаешь, такой неудобный боксер. Надо очень осторожно. Все время защита, защита…

Француз Жан Долье действительно оказался, как предупреждал Позер, «неудобным» соперником. Это Валерий почувствовал в первом же раунде.

Невысокий, кряжистый, с длинными руками, он как-то странно вел себя на ринге. То ли сказывалась слабая подготовка к турниру, то ли нервозность, и Жан бестолково бегал по рингу, прятался в угол, закрываясь в глухой защите, и изредка, без подготовки, бросался вперед бессмысленно и сумбурно. Рокотов спокойно встречал наскоки француза и одним-двумя ударами тут же охлаждал его пыл. Однако Валерий не знал, что делать, когда тот уходил в глухую защиту.

Миклашевский знал, что надо делать в таких случаях. Но подсказывать нельзя. За это, чего доброго, рефери может боксеру сделать предупреждение, а боковые судьи вычтут набранные очки. Оставалось лишь одно — ждать окончания раунда.

По нашим правилам, судья на ринге в таких случаях останавливал бой ввиду явного преимущества. А здесь сухопарый англичанин во втором раунде остановил поединок и сделал Рокотову предупреждение за «неведение боя».