Время желаний

Я неопределенно хмыкнул, поболтал бокалом с остатками вина.

– Тебе по-прежнему нужна моя помощь? Несмотря на аналитиков, среди которых не дураки сидят? Или у Меган очередное предчувствие на мой счет? Или ты проверяешь гипотезу «острия»?

Джованни усмехнулся.

– Всего понемногу. Или ты думал, доступ в архивы Инквизиции дают просто так? Теперь отрабатывай.

* * *

Не люблю работать по ночам. И дело вовсе не в желании поспать. При необходимости я могу бодрствовать неделю, не испытывая дискомфорта. Однако внеурочная работа – всегда следствие чьей-то недоработки. Показатель того, что где-то сделана ошибка. Что кто-то неверно оценил обстановку, недоглядел.

Одним словом, любой аврал есть напоминание о несовершенстве человеческой природы, а мне не нравятся подобные напоминания. И вдвойне не нравится тратить личное время на исправление чужих огрехов.

Выданный Джованни материал также не вызвал энтузиазма. Несмотря на заявленную полноту информации, Инквизитор вымарал все, что мне, по его мнению, знать не полагалось. Вырванные с мясом фрагменты, кое-как сшитые белыми нитками фразы… М-да.

Я ухмыльнулся. Все тот же старина Джованни: и тут подстелил соломку. Что ж, его право. В конце концов, меньше читать.

Выводы аналитиков об исторических изысканиях Манфреду я проглядел бегло. Если Джованни в нашей беседе не сказал о ценных находках прямо, значит, находок нет. Углубляться в жизнеописания древних магов я тоже не стал. За пару часов великих тайн не раскрыть. А вот досье Манфреду просмотрел внимательно, и вовсе не от желания углядеть тонкую связь и утереть аналитикам нос.

Систематизировать информацию Инквизиция не успела, просто напихала в досье все, что сумела нарыть. Сорок семь человек – двадцать пять женщин и двадцать два мужчины в возрасте от тринадцати до семидесяти лет. Бразильцы, эфиопы, индусы, американцы… с разным цветом кожи, разными увлечениями, разных типажей. Чем дольше я листал файлы, тем больше крепла уверенность: людей отбирал не Манфреду. Его почерк в пансионате просматривался четко. Здесь… здесь почерка не имелось вообще.

Одиннадцать человек значились пропавшими без вести. И снова никакой связи: отец многодетной семьи в Осло, студентка в Гуанчжоу, мать-одиночка в крохотном городке в северной Калифорнии, шахтер из Донецка…

Я помассировал переносицу. Этих людей отобрали не случайно. Если связь по видимым признакам отсутствует, значит, принцип отбора не столь очевиден. Только и всего.

Я набрал номер Джованни.

– Вы проверяли ауры?

– Проверяем. Пока на руках только четыре слепка. Сделать их несложно, проблема с доставкой.

– И?..

– И ничего, – раздраженно ответил Инквизитор. – Обычные паттерны обычных людей.

Я сбросил звонок, откинулся в кресле и уставился на картину с орхидеей. Вопреки надеждам Джованни Минерва не спешила делиться мудростью. Я поймал себя на мысли, что мне не хочется сидеть в номере и листать электронные документы. Появилось желание действовать, выехать на место, лично разобраться в происходящем.

Черт бы побрал Джованни с его неповоротливой бюрократической машиной и трудолюбивыми аналитиками. Или это тоже часть манипуляции, и он просто подталкивает меня к действиям?

С другой стороны, промолчи я сейчас, Инквизитор все равно заявится с предложением, от которого невозможно отказаться. Так что лучше проявить инициативу. Пусть старик считает себя великим комбинатором.

Я повторно нажал кнопку дозвона.

– Мне хотелось бы пообщаться с людьми из списка лично. Составишь компанию?

– Нет, – коротко ответил Инквизитор. – Я в Аргентине. Похоже, опоздал. У нас очередной пропавший без вести, уже пятнадцатый. Отсюда направлюсь в Техас, проверю тамошнего механика. Если хочешь, отправляйся с Меган. В пять утра мы откроем порталы в Израиль и на Дальний Восток… Дьявол, за последнюю неделю мы использовали больше порталов, чем за весь прошлый год!

– Хорошо, что в отличие от Дозоров вы не ограничены в ресурсах и можете выкачать столько Силы, сколько потребуется.

Джованни пробурчал что-то малоприличное и отключился. Минуту я задумчиво вертел трубку, а потом плюнул и позвонил Меган.

* * *

Евгения Марковна оказалась статной темноволосой женщиной бальзаковского возраста. Несмотря на некоторый пиетет, пробужденный инквизиторским талисманом, она держалась сдержанно и с достоинством.

Пока Меган, представившись журналисткой, вела беседу на кухне, я осмотрел тесную двухкомнатную квартиру. На первый взгляд ничем не примечательное жилище одинокой женщины. Муж – полковник милиции – погиб несколько лет назад в автокатастрофе. Сын с друзьями отдыхал на побережье Красного моря. Дочь совершала турне по Европе.

Я покосился на притулившуюся в углу виолончель, прошел вдоль книжного шкафа, коснулся корешков книг, провел рукой над фотографиями в незатейливых рамках, задержался у собранной дочерью коллекции стеклянных сов.