Время жестоких снов

Когда Иша в очередной раз удалялся в подвал и запирал за собой дверь, Киран тоскливо вздыхал и принимал на себя руководство Домом. Он состоял в учениках шесть лет, мог сам принимать страждущих, и никто уже не удивлялся, завидев под черным балахоном морвита смуглое молодое лицо с зелеными глазами, длинноватым носом и ртом, который для этой профессии казался чересчур улыбчивым. Киран даже заметил, что кое-кто из постоянных клиентов радуется, попадая именно в его руки, – похоже, безграничное почтение к Ише не мешало горожанам испытывать страх при виде иссушенной коричнево-серой физиономии с оранжевыми угольками глаз. Всё как полагается верному слуге Великой Избавительницы; однажды Киран увидит в зеркале то же самое… но очень, очень нескоро.

День выдался трудным: еще до полудня они провели две операции по извлечению особо мерзопакостных тумеров, а после короткой передышки занялись изготовлением придающих силу и бодрость атма-зелий, которые гильдия возчиков заказала накануне. Ила и Каси, младшие ученики, сперва заучивали наизусть очередную порцию атм из списка в три тысячи строчек, потом носили из кладовой ингредиенты для зелий и в конце концов вдвоем отправились на рынок. Киран, усталый и голодный, решил зажарить на ужин лакка в листьях сон-древа – он уже почувствовал чудный аромат и сглотнул слюну, как вдруг нагрянула та самая неприятность, о которой юноша всегда помнил, но предпочитал обманывать самого себя, делая вид, что забыл.

– Я отлучусь ненадолго, – буркнул Иша, повесив на крючок у двери свое одеяние и бросив быстрый взгляд на старшего ученика. – Присмотри за порядком.

Это был их тайный код: если бы морвит не упомянул про порядок, его возвращения из подвала следовало ожидать через пять-шесть часов. В ином случае Киран становился хозяином Дома исцеления до утра, а то и до следующего вечера.

– Да, мастер, – покорно сказал юноша, глядя в сутулую спину морвита.

Невольно закралась мысль: прямо сейчас Ишу можно хоть по матушке костерить, учитель не услышит – в его ушах журчит «сок души». Ах, что за наказание… Округ Битых Горшков отличался крайне жесткими законами по отношению к пристрастившимся к соку: самой мягкой карой было изгнание за пределы окружных стен, то есть в кишащее бандитами Приречье. Ишу, скорее всего, закидали бы камнями, а потом выкинули бы на съедение каким-нибудь бродячим тумер-тварям подальше от Ахимсы, чтобы даже малая толика его чувств и воспоминаний не приросла к кому-нибудь из горожан, тем самым его осквернив.

А потом, чуток поразмыслив, они бы на всякий случай так же поступили с его учениками: подобное притягивается к подобному, долой скверну! Пылая праведным гневом, никто и не подумает о том, что истинная зараза к ним не липнет – иначе всякий раз, касаясь голыми руками какого-нибудь больного, ученики морвита перенимали бы у него тумеры, атмы и вообще все приращения, какие только взбрели в голову Великой Матери, когда в начале времен ей было нечем заняться.

Впрочем, ни один морвит так и не смог понять, какие атмы или тумеры вызывают одержимости вроде пристрастия к соку – и тот факт, что Иша обрел его после преображения, был печальным свидетельством скудости их знаний.

Уж если мудрецам не удалось докопаться до истины, что может сделать Киран, совсем молодой ученик?

– Могу попытаться, – сказал он вслух и улыбнулся.

Вся многочисленная родня Кирана знала об этой его особенности: он недолго грустил и переживал, даже когда дела шли по-настоящему плохо. Киран отнюдь не принадлежал к тем людям, которые идут по жизни вприпрыжку, не замечая луж, оврагов или ям с нечистотами, – о нет, он все прекрасно видел и осознавал, но очень скоро, ввиду безграничного жизнелюбия и неиссякаемого фонтана доброжелательности, который бил внутри, начинал выдумывать разные способы, чтобы исправить положение. И, как правило, исправлял. Пусть не всегда с первой попытки.

Он аккуратно запер шкаф со множеством выдвижных ящиков, в которых хранились самые ценные и самые опасные ингредиенты для зелий, снял плотный фартук, вытер руки тряпкой, смоченной в черной воде, и своим ключом – подаренным Ишей через год ученичества в знак безграничного доверия – отпер дверь в библиотеку, святая святых Дома исцеления.

В просторной библиотеке было два забранных решетками окна под самым потолком. Киран не раз слыхал истории о том, как морвиты подсылали друг к другу воров, охотясь на книги, рукописи и редкие снадобья, так что решетки вовсе не казались ему излишними. Взяв нужный фолиант, он устроился в любимом кресле под окнами, и тут внезапно звякнул колокольчик у двери. Шнур тянулся от колокольчика до самого парадного входа, и перед этим входом кто-то стоял.

– Ила, Каси, откройте, – рассеянно проговорил Киран, скользя взглядом по странице, которую ему захотелось перечитать, чтобы проверить одну догадку. Потом до него дошло, что детишки ушли на рынок – так может, они и звонят в дверь? Нет-нет, с чего им топтаться у парадного входа, когда есть черный, защищенный от посторонних и открытый для своих…