Время жить

– Господь все видит! И все знает! – сказал он еще раз, когда речь Казакова стала спокойнее.

– Не знаю. Меня он покинул.

– Не говорите так. Вам надо разобраться в самом себе. Подумать. Осмыслить. Покаяться. А главное – успокоиться. И только потом принимать какое-то решение. Вы, кстати говоря, где живете?

– Теперь, наверное, нигде! – грустно ответил майор. – Не знаю. Честно говорю. Не знаю! Надо будет что-то искать…

– Я вам вот что предложу, – с неожиданной решительностью сказал бородатый молодой батюшка. – У нас тут есть комната привратника. Не особо, конечно, комфортно. Но жить можно. Если хотите, оставайтесь. Поживете. Поможете нам, чем сможете. Подумаете обо всем, что случилось. И как сейчас говорят – оклемаетесь. А уж потом решите, что делать. Как жить. Куда идти. Согласны?

– Согласен! – утвердительно кивнул Анатолий.

– Пойдемте! Я вас размещу. Вещей-то у вас, я вижу, нет с собой.

– Я съезжу потом на бывшую квартиру. Заберу!

– Ну, ну! Сюда проходите.

«Видно, правду говорят, – размышлял майор, – что мир не без добрых людей».

XII

Один знакомый отставной генерал, работающий в администрации страшно сказать кого, прослышал о хождениях по партиям нашего героя и решил ему помочь. Через Марину Сорокаумову он предложил познакомить Дубравина с серьезными людьми из «Главной партии России».

И вот в назначенный день и час Дубравин появился в прихожей Государственной думы, где стоят на входе рамки металлоискателей и строгие прапорщики в красивой форме.

Он протянул паспорт с полученным в окошке разовым пропуском и поставил на транспортер сканера свой черный кожаный портфель. Цепкий, профессиональный взгляд фсошника сличил фотографию с оригиналом. И Дубравин прошел в огромное фойе первого этажа. Здесь он оказался в окружении разноцветных картин какого-то приличного художника, разместившего свою выставку в этом политическом муравейнике. Вокруг стояли магазинчики, торгующие сувенирами с государственной символикой, книжками и портретами.

Но ему надо выше. И Дубравин по широкой лестнице, устланной красными ковровыми дорожками, поднялся к лифтам.

«Вот я и в Думе!» – с легкой иронией и некоторым страхом подумал он, шагая по коврам длинных коридоров с дубовыми дверями и панелями. Попутно приглядываясь к табличкам и местным нравам. Судя по всему, жили здесь строго по ранжиру. Рядовые депутаты ютились вместе с помощниками в небольших кабинетах. Заместители председателей комитетов уже имели предбанники для секретарей и помощников. Ну а председатели – те полноценные начальники со всеми необходимыми атрибутами власти.

«Все, как в советское время, – сообразил Александр, вчитываясь в таблички. – Номенклатурные привычки неискоренимы. Они въелись в плоть и кровь людей руководящего слоя. Небось, здесь и в столовых идет деление на категории. Залы для технического народа, для рядовых депутатов и для начальства. А главным бонзам подают еду прямо в кабинеты. Все, как было и при коммунистах».

Наконец он добрался до входа в отсек, где расположилась «Главная партия». Тут он увидел большой холл, завешанный портретами вождей. И широкую дверь в приемную очередного великого человека. Заместителя председателя фракции.

В приемной сидела уже достаточно пожилая, много чего повидавшая на своем веку добродушная полная тетенька. С ее слов оказалось, что начальника на месте нет. Он на заседании.

Пришлось Дубравину приземлиться на стул рядом с еще двумя посетителями. Одна из них – женщина с угнетенным лицом и заплаканными красными глазами. А вот второй интереснее. Это отправленный в отставку боевой генерал, прославившийся во время второй чеченской войны. Он в штатском костюме, мешковато сидящем на нем. Лицо нервное, хмурое, опухшее. Генерал пытался читать какой-то промышленный журнал, неизвестно как попавший сюда. Это ему плохо удавалось. Он бросил его на столик. И через несколько минут вышел в фойе. Покурить.

«Наверное, он злится от того, что ему приходится ждать. Чувствует себя униженным!» – догадался Дубравин, принимая чашку душистого чая из рук секретарши. Он попивал чай и читал брошенный генералом-десантником журнал «Металлообработка».

Продолжалось это достаточно долго. Пока наконец в холле не послышался оживленный разговор и не появился сам хозяин вместе с генералом.

Александр Адамович Короткевич тоже из военных. Этакий располневший атлет-физкультурник. У него круглое лунообразное лицо со вторым подбородком и пингвинья фигура. Она чаще всего появляется у людей, которые долго занимались спортом с большими физическими нагрузками. А потом одномоментно бросили это дело.

Короткевич оглядел присутствующих быстрым взглядом, видимо, определяя важность посетителей, и проводил генерала-десантника к себе в кабинет.

В полураскрытую дверь Дубравину услышал их разговор:

– Меня тут поставили председателем комиссии, которая занимается делами ветеранов боевых действий и пенсионеров. Давай я тебя введу в состав этой комиссии. Будем работать… А, Володя?