Времяоник

Историчка, она же наша классная руководительница, Эмилия Леоновна отпереть замок не смогла. Усилия учеников тоже не привели к успеху. Позвали завхоза, и он, обстоятельно поковыряв замок, через пять минут открыл дверь.

Наш завхоз сам по себе – личность неординарная, а вдвоем с Эмилией Леоновной это – “что-то с чем-то”. Не пытаться найти виноватого они не могли.

– Так, – сказал завхоз, заходя в класс, – Все портфели на парты и выкладывайте содержимое.

– Зачем?! – вскинулся класс.

– Будем искать спички, одной из которых забили дверной замок, – серьезно сказал завхоз.

Как будто на полу валялось мало мусора, пригодного для порчи замка. Но взрослым требовалось разрядить эмоции.

Поиск увенчался неожиданной находкой. Денис принес в школу спичечный коробок, набитый серой. Из-под крышки торчал импровизированный запал. Денис собирался взорвать шутиху после школы, а тут такой конфуз. И спрятать не удалось.

– Что это? – спросила Эмилия Леоновна.

– Бомбочки… – тихо ответил Денис.

– Пойдем к директору, – сказал завхоз, забыв про замок и спички.

Они ушли: окрыленный удачей завхоз и понурый Денис.

– Ну, знаете… это уже ни в какие границы не лезет, – сказала Эмилия Леоновна.– вам, наверне, моча в голову ударила! Что мы теперь будем делать?

– Почему бы не начать урок? – нашелся я.

– Вы думаете, я могу сейчас думать об уроке?

– Может быть, вам найти другую работу, поспокойнее, зачем так убиваться? – я опять не сумел сдержаться. Да еще встал зачем-то.

Сосед по парте, Сергей, потянул меня за рукав, заставляя сесть. Некоторое время Эмилия Леоновна молчала, словно не находя нужных слов.

– Откройте учебники, сейчас выясним, кто из вас не готов к уроку.

Тут пришли директор Валентин Николаевич с Денисом. Денис плакал.

– Я думаю, это нешуточное ЧП, такого у нас еще не было, – говорил директор, – принести в школу бомбы, это слишком серьезно, будем на педсовете ставить вопрос об исключении из школы. Но сначала надо выслушать мнение классного коллектива. Как, вы считаете, нам следует его наказать?

Денис с ужасом прислушивался. Он верил каждому слову. Смотреть на него было невыносимо жалко.

– Ну что, у кого-нибудь есть предложения? Давайте обсудим.

Все молчали. Мне захотелось прекратить это действо. Мало того, что они залезли в мой портфель, нарушив тем неприкосновенность моей личной жизни и собственности. А теперь заставляют быть свидетелем подобных сцен.

– Я хочу сказать, – начал я, поднимаясь.

– Сядь, – потянул меня за руку Сергей.

– Я думаю, мы не можем оставить без наказания столь вопиющее преступление, – я сделал небольшую паузу. – Предлагаю его расстрелять.

– Но мы не можем его расстрелять, – растеряно сказала Эмилия Леоновна.

– Тогда повесить.

– Это несерьезно, – пытался спасти положение директор.

– Куда уж серьезнее? – настаивал я.

– Ладно, потом поговорим, иди, садись, – сказал Валентин Николаевич Денису. – Продолжайте занятия.

До конца урока оставалось десять минут. Вот такая история на уроке истории.

К счастью, в шестом классе у нас сменилась классная руководительница. Теперь ей стала Лариса Николаевна, учительница химии.

* * *

В то время от школьников требовалось ходить в форме, носить короткую прическу. Особо скверным поступком считалось рассказывание анекдотов. Запрещалось слушать иностранные песни. Мол, школьники не понимают слов, а в песнях может содержаться крамола на советский строй. На одном из уроков директор привел пример, строчку из песни: “Фак ин ю эс-эс-а”. То ли так ему послышалось битловские “Back in USSR”. Может, и специально придумал.

* * *

У моего друга, одноклассника, была безнадежно больна сестра, не могла ходить. В младенчестве врачи неправильно сделали укол, и она обезножела. Я хотел ей помочь. Я обращался мыслями-молитвами к Христу. Я просил чуда. Ничего не получилось.

Я не мог не искать причин такой несправедливости. У меня возникла гипотеза, или скорее, подозрение, что за чудесами совершенными Иисусом Христом, стоит воля человечества. Только оно было в них заинтересовано.

Чтобы повторить такие чудеса надо сконцентрировать на себе внимание миллиардов людей. Тогда можно будет направить их волю по нужному адресу. Задача практически невыполнимая.

Я стал скептичски относиться к целительству. Людям свойственно выздоравливать даже при самых безнадежных болезнях, а целители порой лишь делают вид, что имеют к этому отношение.

* * *