Времяворот (СИ)

Всякие магические твари определенно существовали. Об этом знала каждая собака. Нежить, демоны, химеры, сатиры, гоблины, драконы… Они регулярно портили существование людям и прочим разумным. Они регулярно убивали. Но вот о чудовищах, игнорировавших беззащитных двуногих, я не слышал. В крайнем случае, те задавали идиотские загадки и сжирали озадаченных неудачников. Но холодное пренебрежение…

Наверное, я просто сошел с ума.

Или умер и попал в загробный мир.

Или…

Боль мешала работе мысли, и я отбросил попытки сложить новую картину мира. Сейчас на кону стояло только выживание, час понимания наступит когда-нибудь потом. Пока просто примем факт: покойники не стремятся расковыривать мои внутренности.

Переведя дыхание, я поднялся на ноги и вновь отправился в путь.

Сиера пугала. Пустые дома, пустые улицы, пустые глаза неупокоенных. Город истаял словно призрак на рассвете. За время моего беспамятства жемчужина Партарики превратилась в руины. Селение сдалось практически без боя. Пару раз я слышал душераздирающие крики не сумевших сбежать от восставших. Один раз наткнулся на схватившегося сразу с тремя разлагающимися уродами крокодила. Кажется, рептилия побеждала, но меня мало интересовал исход схватки. Абсолютно внезапно богатый приморский полис обернулся выброшенной на берег рыбой. Трепещущей, но обреченной.

— Дерьмо…

Трущобы сменились портом. Покинутый порт — обратно трущобами. А потом я поднялся на стену Диадала и оценил, наконец, весь ужас происходящего.

Сиера не умирала. Умирать могли живые, а город давно превратился в смесь огня и смрада. Всюду, куда падал взор, бродили покойники. Даже с расстояния они легко отличались от нормальных людей, покажись таковые на улицах, и полные дерганых зомби сны грозились не оставлять меня до конца дней. Пожалуй, бушующий в центральной части пожар даже выступал на стороне добра…

А потом я увидел его — одинокий корабль, вставший на якорь в полумиле от берега. Меня не интересовало, в чью голову пришла гениальная идея наблюдать за вырвавшимся на свободу инферно. Наркоторговцы, рабовладельцы, мародеры или военные преступники, я расцеловал бы любого. В последний раз глянув на утраченную родину, я направился к спуску со стены. Впереди был заплыв до неизвестного судна. Впереди были годы рабства. Впереди было целое море возможностей. Впрочем, сейчас я знал лишь о самом обычном море соленой воды, которое мне предстояло преодолеть на одной руке.

***

— Дерьмо… — Пробормотал я навеянное воспоминанием слово. Давно не используемое ругательство поместилось в сознании как влитое, и тут же вырвалось на свободу, но окрепнув и усилившись. — Дерьмище…