Времяворот (СИ)

— Почтение! — Запыхавшийся посыльный ворвался в помещение, перебивая меня на полуслове. Бросившись к отцу, он протянул тому скрученный лист пергамента, зажатый в блестящей от пота руке. Лачугу накрыл полог тишины, а собравшиеся уставились на вчитывающегося в черные буквы Кархеона. В их глазах сияла смесь напряжения и любопытства, и, кажется, лишь мы с Урфусом догадались о содержании документа до его формального оглашения. Лицо повелителя смерти побелело, а сам он обреченно привалился спиной к стене. Я предпочел принять очередной вызов стоически.

— Мы опоздали. — Голос родителя, разорвавший воистину театральную паузу, дрожал. Впервые на моей памяти. — Старое кладбище захвачено умертвиями. Среди них замечен некто, способный играючи убивать колдунов.

— Отходим к рынку? — Предположил я. Папаша молча кивнул, и в это же мгновение над городом зазвенели колокола. Пусть мы и не остановили красноглазого, но хотя бы успели предупредить жителей. Возможно, это даст некоторым из них шанс. Унизительно маленький, но все же…

***

БОМ…

Голос набата накрыл ночную Сиеру.

БОМ…

И как жалкий кусок бронзы ухитрялся давать такой звон? Казалось бы: перевернутый кубок с небольшим языком. Тонна металла и сколько-то метров веревок. Но каждый удар колокола гудел в ушах громче отцовских нареканий. А уж кто-кто, а папаша умел наорать так, что хотелось провалиться под землю.

БОМ…

БОМ…

— А я говорил, надо пожарную башню брать… — В тысячный раз за последние полчаса пробормотал Юлиан и тут же завопил:

— Мааать!

Шедший рядом солдат рухнул навзничь. Из головы неудачника торчала окровавленная стрела, легко пробившая стальной шлем навылет. Вот и носи потом эти идиотские каски, если враг прошивает их словно игла шелковое полотно…

Свист второго снаряда разорвал воздух и тут же сменился булькающим вскриком. Неприятель бил без промаху и не собирался останавливаться. Победители вообще почему-то предпочитали развивать успех, а не бросать дела абы как…

— Похоже, Красавчик. — Пробормотал смутно знакомый усач, едва мы укрылись в ближайшем переулке. — В доме удовольствий на втором этаже засел, сын шакала…

— Он. — Кивнул Юлиан. — Что делаем?

— А что тут делать? — Пожал я плечами. — Вариантов-то и нет. Топаем в обход, иначе он нас всех положит.

— К дьяволам…

Подобрав с валяющегося посреди улицы трупа солдата тяжелый щит, Юл задорно оскалился.

— Нечего время терять. Отвлечь снайпера хватит и меня одного. А вы успеете перейти на ту сторону площади.

— Ты умрешь.

— Ну, я и не собирался жить вечно. — Улыбнулся роол и, не давая нам и шанса остановить безумие, бросился в атаку, а нам оставалось лишь уповать на успех иностранца. И надеяться однажды посетить страну, порождающую столь отважных людей…

***

БОМ…

Силой воли разгоняя наваждение, я вынырнул из чужой жизни. Куда мы направлялись? С кем воевали? Ради чего? Короткое воспоминание не давало ответов. Да и кому они сейчас были нужны? Красноглазый раз за разом переписывал историю, и, очевидно, его раз за разом что-то не устраивало. Истинный поток времени, так он, кажется, выражался?

— Мальчишка? — На лице отца читалось удивление.

— Ерунда. — Отмахнувшись, я продолжил двигаться вперед. Не хватало еще из-за обрывающихся видений прослыть припадочным. — Перетрудился, дерясь с голиафом.

— Крепкие ребята. — Согласился папаша и тут же добавил в собственном неповторимом стиле: