Времяворот (СИ)

Подхватив переставшую кровоточить и порядком заиндевевшую культю, я вновь отправился воевать с силами зла. Наверное, это было то еще зрелище. Здоровенный калека с обрубком собственной конечности подмышкой, упрямо волочащийся по пустынным улицам. Увы, поблизости не было благодарных зрителей, способных оценить диковинное представление. Мертвецы не ценили иронию ситуации, нормальные жители либо перешли в первую категорию, либо бежали в порт, а шавки Рубиноокого… Честно говоря, я не представлял, чем заняты приспешники твари. Оставшись без пастуха бараны интересовали льва исключительно во время охоты. Но час мелкой дичи еще не настал.

— Зараза. — Пробормотал я, наступая на черепушку очередного восставшего. В какой-то момент меня основательно задолбали полноценные драки, и на смену разнообразным тактикам пришла примитивная связка: телекинезом уронить зомби на землю и опустить пятку на затылок. — Где ж ты прячешься?

Разумеется, Костяная Мать не отозвалась. Сомневаюсь, что она вообще умела разговаривать. Собственно, ей и не требовалось. Тысячи миньонов повиновались и без четких команд. Инстинкты, инстинкты и еще раз инстинкты. Вернее, всего один инстинкт: найти живого человека и превратить того в мертвого.

Костяная мать не отозвалась, но и без этого я прекрасно понимал, где ее искать. Плотность умертвий выдавала ее словно потоки золота богатый район. В какой-то момент их число стало столь велико, что я уже не рисковал драться, лишь силой удерживая тварей на расстоянии. Налетая на невидимую стену те злобно шипели, медленно кружились вокруг и, пристраиваясь за спину, топали следом, словно чайки за рыболовным судном.

А затем я увидел ее.

Огромную. Ссутулившуюся, но даже так на голову возвышающуюся над окружающими мертвецами. Долговязую. Рост явно не пошел ей на пользу, лишь растянув мертвую плоть, но не дав ни грамма ширины. С рожей, похожей то ли на шакала, то ли на лошадь, но в какой-то уродливой ипостаси.

Я увидел ее, она увидела меня. Взгляд моих карих глаз встретился с ее зелеными, и королева восставших осторожно шагнула в мою сторону.

— Чуешь, да? — Ухмыльнулся я, нагло помахивая культей. — Великолепная свеженькая кисть. Не никчемный суррогат. Оригинал… Моя. — Гордо добавил я, косясь на утраченную руку.

Разумеется, мертвечина не ответила. Она молча двинулась в мою сторону, с каждым движением наращивая скорость. Шаг за шагом, расталкивая собственных прихвостней, нечисть мчалась ко мне, я же медленно отступал к центральному колодцу, расположенному в самом сердце рыночной площади. По древним хорсидским верованиям, его мрачный зев уходил к самым корням земли, а сказочные основатели Сиеры впервые заночевали именно в этом месте. Конечно, подобные слухи казались мне глупостью. У земли вряд ли наличествовали корни, а героям легенд не было резона искать воду в паре километров от реки. Но колодец определенно имелся и достигал весьма существенной глубины.

Подпустив Костяную Мать поближе, я направил ей навстречу могучий удар чистой силы. Мифическое существо числилось в списке иммунных к магии, но я решил попытаться. Не надеясь на успех, скорее очищая совесть. Окажись иначе — чудовище не дожило бы до наших дней, но надежда на победу малой кровью упрямо маячила в уголках сознания, и я рискнул. Разумеется безуспешно. Разумеется имея план Б.

Оторванная Рубинооким конечность взлетела в воздух за миг до столкновения, и тварь повелась. Оттолкнувшись от земли, она устремилась следом, перемахивая через пригнувшегося человечишку и преодолевая дистанцию в десяток метров, ловко приземляясь аккурат за скважиной и любовно баюкая пойманную культю. Наверное, монстр наконец чувствовал себя законченным. Полноценным. Абсолютным. Плевать, каким еще.

Я не дал ей насладиться моментом.

Королева нежити могла проглотить атаку телекинезом и не поморщиться. Пройти сквозь столб колдовского огня. Выдержать взрыв тьмы или праха. Разорвать кольцо мороза легче чем слон рвет паутины. Даже мой сдохший красноглазый друг отсиживался за стенками храма, не рискуя встречаться с ней. Вот только даже истинная неуязвимость не гарантировала победы.

Напрягая каждую мышцу, каждый сосуд, каждую частичку мозга, каждую клеточку многострадального тела, я направил всю силу в землю. Из с таким трудом затянутой раны вновь хлынул настоящий ручей крови. В глазах начало двоиться. Во рту возник железный привкус. А в ушах раздалось уже час как затихшее бом… бом… бом…

Пласт почвы с Костяной Матерью на нем медленно поднялся вверх, а умертвие поглощало левую руку, не замечая возникшей опасности. Наверное, оно могло пережить и падение с огромной высоты. Вот только я не надеялся на гравитацию, и когда сущность чистой смерти наконец разгадала мою затею — было поздно. Она уже летела вниз к грунтовым водам и тем самым корням земли. Столь же мифическим, сколь несуществующим.

Я не надеялся на гравитацию. Лишь на скользкие каменные стены и огромную глубину.

Эпилог