Времландия (СИ)

— Значится, можно питание урезать ещё на тридцать процентов! Можно в его камеру подселить кого-нибудь неблагополучного, насквозь проржавевшего и зловонного или свихнувшегося, чтоб орал круглыми сутками. Я, что ли, за вас всю работу делать должен? Ра-бо-тай-те! Через неделю навещу, предоставьте мне работающий! Повторяю, работающий! План исправления времяпреступника! Ясно?!

— Бу-будет исполнено!

— Ещё бы не было. Уволю! — Полгодов пригрозил жирным пальцем. — К слову, доложите о новоприбывших!

— С по-последнего вашего по-посещения исправительная колония № 2 по-пополнилась тремя н-н-новыми времяпреступниками. Вот их д-д-досье, — Суткин протянул толстенные папки Полгодову.

— Так, Хм… Ягодов, знаю-знаю! Восемь с половой? Маловато будет, ну ничего, исправим! Ах, одни знакомые фамилии! Гори-год, ай-ай-ай, всего семёрик, какая несправедливость! Согласны?

— Так точно! Этот поболе заслужил! — ответил Суткин порядком осмелев после недавней взбучки.

— Так-так… А Скоролетко кто такая?

— Тю, подзабыл что-то, в д-д-досье не сказано?

— Какого мартобря?! Разве это моя работа?! Найдите и зачитайте! — Полгодов протянул майору Суткину красную папку.

— Так… значиц-ца, Ск-королетко… со-совершила п-п-противоп-п-правное де-действие, за-за-заменив ценники в магазине искрящихся смазо-зок на ди-дискредити-ти-тирующие п-правительство Времландии л-лозунги. Мера п-п-пресечения не-не установлена. Следующее за-за-за-заседание п-по делу Ск-королетко через п-полгода, — запинаясь, прочитал Суткин.

— Вот паршивка! Вы уж с ней построже! А я доложу Октяброму, чтобы взял на карандаш и запрятал на долго!

— Будет исполнено в л-лучшем виде!

— Знаю я ваш «лучший вид». Видел уже Годрика. Ладно, вскоре загляну на огонёк, не расстраивайте меня! — сказал Полгодов и покинул кабинет.

Пот Полгодов был премьер-министром Времландии и старательно выполнял возложенные на его плечи непосильные обязанности. Непосильные для любого, но не для него. Он умел находить выход из любой ситуации, умел находить нужные слова для успокоения народных масс и принимал всегда скрупулёзно выверенные решения, несмотря на то, что то и дело смыкал глаза на важных мероприятиях.

Он искренне любил народ Времландии, пока тот безропотно толкал механизмы на благо родины. Ему претили умники и всяческая интеллигенция, и ото всех очкариков он предпочитал держаться подальше.

Политику Годфри он одобрял, но иногда искренне недоумевал, почему Верховнокомандующий так не любит низшие касты. Полгодов ратовал за нормальное содержание секунд и минуток, без излишка, конечно, но все эти бесконечные урезания масла ему не нравились. В конце концов, почему бы не отнять небольшой кусок у откормленных и начитанных часов? Слишком уж они распоясались, уж и на власть начали влиять, вот сравнять бы их с минутками, и мир заиграл бы новыми красками. Родина бы заиграла! Но Годфри к нему в этом вопросе не прислушивался и только отслюнявливал часам и неделькам новые подачки. Почему-то во Времландии было так заведено: низших запугать, а остальных подкупить. Ну что ж, такова воля Верховнокомандующего и даже сам Полгодов не смел ему перечить…

---------

[1] Юстиция — правосудие, судопроизводство

Глава 5. Будильник

Время в Средней Минутии не щадило никого и ничего. Даже трамваи. Потому, сошедший много лет назад с конвейера, красный и блестящий, сейчас он представлял жалкое бледно-розовое зрелище с пятнами ржавчины.

Фредди Циферблатов и Лия Четвертинкова с трудом залезли в злополучный трамвай, поднимая себя на вытянутых руках. Трамвай уже набился кисломордыми пассажирами, равнодушно глядевшими на старания маленьких минуток, ведь на прошлой иль позапрошлой остановке они сами так же взбирались на крутые ступени и потратили латунную дозу сил. Конечно, взрослым минуткам было полегче, они не могли позволить себе выйти на работу с несмазанными коленями, иначе их ожидал строгий выговор с вычетом драгоценного масла или вовсе — увольнение, но смазку им следовало экономить, дабы продержаться весь рабочий день, потому взаимовыручкой сегодня и не пахло, сохранить бы свои телеса.

На следующей остановке, кряхтя и пыхтя от усилий, залезли тройняшки из Тринадцатых. Им было не впервой ходить на негнущихся, но сегодня они выглядели особенно плохо. На их верхних конечностях выступила коррозийная сыпь, как и у отца семейства, а это значило одно: им оставался всего месяц-другой жизни, если где-нибудь не удастся раздобыть анти-кор.