Врунишка

«Смысл лжи заключается в настойчивом стремлении обмануть», — любила приводить цитату Селма, и Молли слишком хорошо понимала, что ее мать имела в виду. Тем не менее, если она сможет выкарабкаться из этого ужасного положения, лишь прибегнув к очередному искажению истины, ей придется поздравить себя. Помрачнев, она вернулась к письму.

«…Я понимала, что должна была гораздо раньше ввести вас в курс дела, но не смогла отказать себе в удовольствии проводить с вами время. Будь я свободна, я была бы только рада развитию наших отношений. Но поскольку это не так, не имеет смысла и дальше делать вид, что у них есть будущее».

Лицо Молли сморщилось, и по щеке скользнула одинокая слезинка. Она нетерпеливо смахнула ее и заставила себя продолжить.

«Я не имела никакого права обманывать вас и от всего сердца прошу простить меня. Пожалуйста, пожалуйста, не звоните мне и не ищите встречи, потому что ваши усилия принесут мне лишь боль и страдания. Я возвращаю подаренные вами серьги. И прошу вас, еще раз примите мои самые искренние извинения».

Глядя на слова, заполнившие страницу, Молли испытывала отчаянное стремление дополнить их еще одним предложением.

— Я люблю вас, Кевин, — шепнула она. — И это в самом деле так.

Конечно же, она ни за что ему в этом не признается. И все же она чувствовала, что должна добавить еще кое-что. Она не могла не сделать этого и ради него, и ради себя, тем более что это было последнее из того, что она ему скажет.

«Несмотря на мою просьбу, я хочу, чтобы вы знали, как мне тяжело писать вам, Кевин. Вы в самом деле изумительный человек. Вы удивительно привлекательны и не только внешне. Откровенно говоря, я никогда не встречала никого подобного вам».

Молли понимала, что на этом должна поставить точку — или ей угрожает опасность потерять самообладание. Она торопливо подписалась, нашла конверт, на котором написала адрес офиса Кевина в даунтауне. Затем, взяв серьги, приникла к ним долгим поцелуем и, бросив на них последний печальный взгляд, вложила в конверт вместе с письмом и запечатала его.

В понедельник утром Молли долго мялась у почтового ящика рядом с магазином. Письмо было у нее в руках, но ее охватила паническая нерешительность. Если бы только был какой-то иной путь…

Но она понимала, что ей не оставалось ничего другого, как решиться. Перед ней было только две возможности: или опустить письмо и положить конец этой глупой истории с возможным минимумом неудобств для них обоих, или продолжать поддерживать отношения с Кевином, но тогда ей придется выложить ему всю унизительную правду, которая потребует от нее объяснений, почему же она соврала ему в первый раз. Тогда он преисполнится к ней презрением и так или иначе вежливо даст понять, что хотел бы положить конец этому дурацкому фарсу.

Молли передернула плечами, опустила конверт в щель почтового ящика и судорожно сглотнула, когда письмо исчезло в его темной глубине. Затем, повернувшись, она заторопилась в магазин.

В среду, когда Кевин вернется, письмо будет ждать его на рабочем столе. Она припомнила, как он говорил, что по возвращении из деловых поездок старается первым делом просматривать всю скопившуюся почту, так что днем в среду он уже прочтет ее послание. После чего, в чем Молли не сомневалась, хорошее воспитание удержит его от желания позвонить ей, и он не станет требовать от нее ни объяснений, ни встреч. Как бы там ни было, Кевин Донован прежде всего был джентльменом. Он с уважением отнесется к желаниям Молли, к ее оценке их отношений и оставит ее в покое.

В покое…

Молли попыталась справиться с темной волной тоскливого отчаяния. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного, испытывая какое-то странное голодное томление. Она просто не могла выкинуть из памяти его карие глаза, четкий рисунок губ, обнимающие ее сильные руки, хрипловатый смех, даже легкий аромат туалетной воды, который исходил от его теплой кожи…