Всадник

– Извините, любезный Конрад Карлович, за мое неуместное веселье, но что вы подразумеваете, под термином расширенное сознание?

Старик чуть наклонил голову в изящном поклоне:

– Насколько приятно побеседовать с воспитанным человеком. Это такая редкость в наши дни.

Несмотря на изысканность манер, я заметил. Что он внимательно отслеживает движения моей правой руки, руки разливающей, и, честно скажу, знающей свое дело. По завершении процесса, историк удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Знаете уважаемый молодой человек…

– Саша…– подсказал я.

– Очень приятно, Александр. Так вот. Видите ли, в этом вопросе, как я считаю главным отличием человека обычного сознания, от человека сознания расширенного, является все-таки его сердешного восприятие мира. Бытия, стало быть. В первом случае мы наблюдаем процесс поглощения сознания некого индивидуума окружающей его реальностью. Так вот, ни больше и не меньше. А в случае втором…Индивидуум получает возможность, как бы выразиться поточнее… Ну да! Формировать реальность согласно своим представлениям о ней. И значиться жить, то есть существовать не в той реальности, которую он сам себе нарисует. И аки следствие сего, воздействовать на нее силою своего разума. Ну, это если расширение позволит. Такая вот хренотень.

Я задумался: «Действительно, хренотень»,– и кажется произнес это вслух. Шашлык меж тем исчезал стремительно. Но это уже было не важно. Повторим.

Тем более, что сменивший «Агату» Мумий Тролль затянул свое:

Неважно, все уже не важно…

Вот ведь гад, как обычно к месту.

А старик, ну Конрад Карлович гнул свое.

– Тут ведь вот какая штука получается, не реальность твое сознание захватывает. А наоборот, сознанием своим ты над реальностью возносишься, над бытовухой этой, над Жориками с ихней водкой. Будь они неладны. И мир пред тобой разворачивается иной, твой, собственный и ты его Бог и центр мироздания. А скоты эти…– он махнул рукой, словно не желая продолжать, и все же продолжил,– А реальность, батенька, это такая скверная я вам скажу штучка, изменчивая. Но силу чует. А сила в чем?

– В чем?– отозвался я, мне уже становилось интересно, а может быть, просто водка вошла в контакт с пивом, не знаю…

– Сила прежде всего в способности возвыситься над окружающей нас паскудной сучкой реальностью, и тогда она как проститутка прогнется под нас и станет там, чем мы прикажем ей быть… Вот тут и начинается самый интересный этап. Этап формирования новой реальности. Личной. По совести, как говориться и любви…

«Ну ни хрена себе»– успел подумать я, и тут нас прервали самым бессовестным образом. А мне уже становилось интересно. Толи Жорик, толи еще какая-то тварь нависла над столиком и попыталась начать выяснять, кто я такой и чего тут забыл, короче денег захотел, наверное, закончились они у него. И тут со мной стали происходить странные вещи. Вообще-то я человек мирный, и попадая в подобные острые ситуации, всегда старался их сглаживать по возможности, ибо, не обладая особой физической мощью и наглостью, всегда оказывался в тени этих придурков из популярных кинофильмов, которые парой эффектных апперкотов разрешали подобные ситуации себе на пользу. Но сегодня на мне был плащ. Прекрасный, и наверное ужасно дорогой плащ маньяка, а из-за изрядного количества выпитого я почувствовал себя по крайней мере одним из этих героев и тело мое стало действовать самостоятельно. Пока мозг пытался осмыслить ситуацию, спина моя распрямилась, глаза недобро сощурились, а правый кулак с зажатым в нем пивным бокалом непонятным образом врезался в ухо неизвестного, следом на него обрушился стул и мой противник удивленно стал заваливаться на пол. Кто-то завопил, типа, наших бьют, а мне уже было все равно.

Странная вещь, если ваш рост менее одного метра и семидесяти пяти сантиметров, и надет на ваше нетренированное тело интеллигентский свитерок в полоску, то вы просто не имеете права распускать руки в общественном месте, но если на вас бежевый плащ, а на столе лежит широкополая шляпа… то …наверное, можно… Пока народ разбирался кто там и кого приложил, Конрад Карлович успел крикнуть:

– Бежим!

И мы поспешили покинуть это не вполне благополучное заведение. Остановить нас не успели, и мы помчались по темным улицам, может быть и зря, так как нас никто особо и не преследовал.

Потом мы еще где-то пили, болтали о всякой ерунде, преимущественно философского содержания. Забрели в какой-то скверик. И звезды смеялись, глядя на нас.

А потом Карлович возьми да и скажи:

– Тут ведь вот какое дело. Сатана меня искушал давеча. Да не поддался я.

Эт хорошо, подумалось мне. И потянуло на откровенность.

–А у меня другая проблема. Ангел, искушал. Водку с ним пили. Хорошую. Ну и на дело одно он меня подбил. Теперь не знаю, как и быть…

–А что за ангел?

–Да такой смурной весь, с крыльями… Как же его…Хранителя. Алко…нет…Алголиэль, что ли…– это странное имя всплыло откуда-то из глубин, даже не знаю откуда, по-моему, он не представлялся.

–Алик, что ли?– удивился историк.

–Ну. А ты его знаешь что ли, Карлыч?