Всадник без головы

Можно было различить несколько мужских голосов. Один из них звучал громче других.

Луиза узнала этот голос. Это говорил ее двоюродный брат Кассий: он в чем-то убеждал толпу, доказывал что-то. В его речи слышалась озлобленность. Но вот он кончил. Тотчас же раздались бурные возгласы одобрения.

Прислушиваясь, Янси забыл о присутствии своей прелестной спутницы. Он вспомнил о ней только тогда, когда она, вскочив с места, бросилась к хакале.

Глава LXIII СУД РЕГУЛЯТОРОВ

Громкий крик, заставивший молодую креолку так стремительно сорваться с места, выдавал одновременно и решение суда и характер приговора.

Слово «повесить» донеслось до ее слуха, и она бросилась к хижине мустангера.

Люди теперь уже не стояли отдельными группами, они собрались в круг. Посередине круга возвышалась внушительная фигура начальника регуляторов, там же были Вудли Пойндекстер, а рядом с ним Кассий Кольхаун. Последние присутствовали, по-видимому, лишь в качестве свидетелей развертывающейся судебной драмы; решающее слово принадлежало другим.

Это было судебное разбирательство по обвинению в убийстве — суд Линча. В качестве обвинителя выступал глава регуляторов. Вся толпа, за исключением двух арестованных, играла роль судебных заседателей.

Морис Джеральд и его слуга Фелим находились в центре обступившего их кольца. Оба они лежали на траве, связанные крепкими веревками по рукам и ногам. Их лишили возможности говорить. Фелима заставили молчать угрозами, а его хозяин молчал потому, что в рот ему вставили деревянный кляп. Туго стянутые веревки не могли парализовать движений больного. Два человека держали Мориса за плечи, третий придавливал ноги к земле, стоя на его коленях.

Тяжесть обвинения главным образом ложилась на Мориса Джеральда, Фелима считали только соучастником.

Его заставили рассказать все, что он знает. Рассказ Фелима об индейцах и ягуаре назвали «сплошной выдумкой, сочиненной с целью ввести суд в заблуждение».

Судебное разбирательство длилось не больше десяти минут. Вывод был ясен. У большинства окончательно сложилось мнение, что Генри Пойндекстер убит и Морис Джеральд ответственен за его смерть.

Каждое обстоятельство, уже ранее известное, было вновь обсуждено и взвешено; к ним присоединились новые факты, только что открытые в хакале. Самое убедительное из всего было то, что в хакале найдены были плащ и шляпа убитого.

Некоторые в нетерпении кричали: «Повесить убийцу!»

Должно быть, приговор уже заранее был предрешен. На земле уже лежала веревка с петлей на одном конце. Правда, это только лассо, но для такой цели оно вполне годится. Горизонтально вытянутая ветка смоковницы может прекрасно заменить виселицу.

Большинство высказалось за смертный приговор. Некоторые подкрепили свое решение проклятиями по адресу осужденного. Почему же приговор не приводится в исполнение?

Почему? Да просто потому, что нет полного единодушия. Не все присутствующие согласны с приговором. Среди судей имеются и такие, которые против казни Мориса. Хотя их меньшинство, но они сказали свое «нет» спокойно и с полной убежденностью.

Среди меньшинства и Сэм Менли, начальник регуляторов.

— Граждане! — громко обратился он к толпе. — У нас нет достаточных доказательств, чтобы принимать такое серьезное решение. Надо выслушать обвиняемого, но, конечно, тогда, когда он в состоянии будет говорить. Сейчас, как вы сами видите, к нему бесполезно обращаться. Поэтому я предлагаю отложить решение суда до…

— Что за смысл откладывать? — прервал его громкий голос Кассия Кольхауна. — В чем дело, Сэм Менли? Если бы у вас был друг, невинно убитый, или брат, вы бы тогда рассуждали иначе. Что вам еще нужно, чтобы убедиться в виновности этого негодяя? Добавочные доказательства?

— Вот именно, капитан Кольхаун.

— Можете ли вы что-нибудь добавить, Кассий Кольхаун? — спросил чей-то голос.

— Мне кажется, доказательств достаточно, даже больше, чем надо. Но если хотите, я готов добавить.

— Давайте, давайте! — закричало несколько десятков голосов.

— Джентльмены! — сказал Кольхаун, обращаясь к толпе. — Вы все хорошо знаете, что произошло между этим человеком и мной. Мне не хотелось, чтобы обо мне подумали, что я мщу ему. Желания мести у меня нет. И если бы я не был уверен, что именно он совершил убийство, так же уверен, как в том, что моя голова у меня на плечах…

Кольхаун стал запинаться, видя, что невольно сорвавшаяся фраза произвела странное впечатление на окружающих.

— Если бы, — продолжал он, — я не был в этом уверен, я ничего не сказал бы о том, что видел или, вернее, слышал.

— Что же вы слышали, мистер Кольхаун? — спросил глава регуляторов. — Ваша ссора с обвиняемым, о которой, мне кажется, все присутствующие знают, не имеет никакого отношения к вашим показаниям. Никто не собирается обвинять вас в лжесвидетельстве. Пожалуйста, продолжайте. Что вы слышали, когда и где вы слышали?

— Это было во вторник ночью, когда пропал мой двоюродный брат.

— Во вторник ночью? Дальше.