Всадник без головы

Исидора снова пересекает полосу лесных зарослей. Ее сопровождают всадники.

Проводник останавливается на западном конце зарослей. Между ними и Аламо простирается открытая прерия.

— Вон там, — говорит Исидора, — видите вы черную точку на горизонте? Это верхушка кипариса. Он растет на нижнем берегу Аламо. Поезжайте туда. Там есть откос, по которому можно спуститься в ущелье. Спуститесь вниз. Немного дальше вы найдете и хакале, о котором я вам говорила.

Разведчики больше не стали расспрашивать. Почти забыв о той, которая им показала дорогу, они помчались по прерии, направляясь к кипарису.

Только один из всадников не двинулся с места. Он знал язык Исидоры почти так же хорошо, как и свой родной.

— Скажите мне, сеньорита, — обратился он к мексиканке почти умоляющим тоном: — заметили ли вы лошадь, на которой проезжала эта женщина?

— Конечно! Кто бы мог ее не заметить!

— Ее масть?

— Крапчатый мустанг.

— Крапчатый мустанг? О боже! — воскликнул со стоном Кассий Кольхаун и помчался догонять отряд.

Исидоре было ясно, что не одна она, но и этот человек горит тем же неугасимым пламенем, перед которым все бессильно, кроме смерти.

Глава LXI У ПОСТЕЛИ БОЛЬНОГО

Быстрое и неожиданное бегство соперницы ошеломило Луизу Пойндекстер. Она уже готова была пришпорить свою Лу́ну, но задержала это движение и осталась в нерешительности, вся под впечатлением происшедшей сцены.

Только минуту назад, заглянув в хижину, видела она там эту женщину, по-видимому чувствовавшую себя хозяйкой хакале.

Как понять ее внезапное бегство? Чем объяснить этот взгляд злобной ненависти? Почему в нем не было торжествующей уверенности, сознания своей силы?

Взгляд Исидоры не оскорбил креолку — наоборот, он внушил ей тайную радость. И вместо того чтобы умчаться в прерию, Луиза Пойндекстер еще раз соскользнула с седла и снова вошла в хижину.

При виде болезненной бледности любимого лица и дико блуждающих глаз креолка на время забыла свое оскорбленное чувство.

— Боже мой! — воскликнула она, стремительно приближаясь к постели. — Он ранен… умирает… Кто это сделал?

Ответа не последовало. Послышалось только какое-то бессвязное бормотанье.

— Морис! Морис! Ответь мне! Ты не узнаешь меня? Луизу! Твою Луизу! Ты ведь называл меня так! Помнишь ли ты это имя?

— Луиза… Луиза… люблю… — как бы отвечая на ее вопрос, простонал Морис, продолжая бредить.

Никогда еще признания в любви не доставляли Луизе столько счастья. Даже тогда, когда она услыхала их впервые под тенью акаций, тогда, когда ее возлюбленный произносил их в полном сознании и со всем пылом горячей любви, — даже тогда они не произвели на нее такого сильного впечатления. О, как она счастлива!

Снова нежные поцелуи покрыли горячий лоб больного и его запекшиеся губы.

Торжествуя, стояла Луиза, прижав руку к сердцу. Она была счастлива и только боялась, чтобы минуты любовного упоения не пролетели слишком быстро.

Увы, ее опасения оправдались.

На пороге хижины появился человек.

Луиза узнала в нем чудака Фелима. В одной руке он держал томагавк, а в другой — огромную гремучую змею.

— Святой Патрик! — воскликнул он, роняя эти странные предметы. — Я, наверно, совсем обалдел! Так оно и есть! Ведь не может же быть, что это вы, мисс Пойндекстер? Не может этого быть!

— Но это так и есть, мистер О'Нил. Как нехорошо с вашей стороны, что вы меня так скоро забыли!

— Забыть вас? Что вы! В этом меня невозможно обвинить. Да и кто может забыть вас? Зачем далеко ходить! Вот человек, который все время бредит вами.

Гальвеец многозначительно посмотрел на кровать. Радостная дрожь пробежала по телу Луизы.

— Но что же это означает? — продолжал Фелим, возвращаясь к загадочному превращению. — А где же этот паренек или женщина, кто ее разберет! Разве вы тут никого не встретили, мисс Пойндекстер?

— Да-да.

— О, вы встретились? А где же она?

— Уехала, я полагаю.

— Уехала! Значит, она сама не знает, чего хочет. Я оставил ее в хижине всего лишь десять минут назад. Она сняла свой головной убор — попросту мужскую шляпу — и расположилась здесь как дома. Так вы сказали, что она уехала? Какое счастье! Я совсем не жалею об этом. От такой женщины лучше быть подальше. Вы не поверите, мисс Пойндекстер, ведь она подставила свой пистолет прямо мне под нос!

— Боже мой! Для чего же это?

— Только потому, что я не пускал ее в хижину. Но она все равно вошла. Когда вернулся Зеб, он не стал ей препятствовать. Она сказала, что мистер Джеральд ее друг, что ей хотелось поухаживать за больным.

— Правда? О, это очень странно, — пробормотала креолка задумавшись.

— Правильно вы сказали. Здесь происходит много странного.

— Дорогой Фелим, расскажите, что случилось.

— Ладно, мисс, но для этого вам придется снять шляпку и остаться здесь подольше. Чтобы рассказать все, что произошло с позавчерашнего дня, потребуется много времени.

— Кто здесь был за это время?

— О, здесь было много кое-кого! Прежде всего приезжал сюда один шутник. Я не смею рассказывать вам про него. Это вас может испугать, мисс.

— Расскажите. Я не боюсь.