Всадник без головы

Он сильно нервничал, сидя за столом, и один или два раза при входе слуги даже вздрогнул. Не оставалось сомнений, что капитан был чем-то сильно взволнован.

— Очень странно, что Генри нет за столом, — чуть ли не в десятый раз повторил плантатор. — Неужели он все еще спит? Нет, нет, Генри никогда так поздно не встает. Но если он даже куда-нибудь ушел, то должен же он слышать рожок, если не слыхал колокола. Может быть, он в своей комнате?.. Плуто!

— Я здесь, мистер Вудли!

На Плуто вместе с обязанностями кучера были возложены также обязанности прислуживающего за столом лакея.

— Пойди в спальню Генри и, если он там, скажи ему, что мы уже кончаем завтракать.

— Его там нет, мистер Вудли.

— Ты разве был у него в комнате?

— Да… то есть я хотел сказать — нет. Я не был у него в комнате, но я был в конюшне — хотел накормить его лошадь. Лошади его я там не нашел, и седла нет, и уздечки нет, и массы Генри нет. Он выехал, наверно, уже давно.

— Ты в этом уверен? — спросил плантатор, серьезно взволнованный этим сообщением.

— Конечно, уверен, мистер Вудли. Там, в конюшне, стоит только одна лошадь массы Кольхауна. Крапчатая бегает в загоне. А лошади массы Генри нет.

— Это еще не означает, что мастера Генри нет в его комнате. Иди сейчас же и посмотри.

— Я иду туда сию же минуту, мистер, но вы увидите, что Плуто говорит правду. Молодого господина там нет. Я знаю, что мастер Генри там, где его лошадь.

— Ничего не могу понять, — сказал плантатор, когда Плуто вышел из комнаты. — Генри уехал из дому, да еще ночью. Куда же он поехал? Я не могу себе представить, чтобы он мог к кому-нибудь поехать в такое позднее время. Надеюсь, не в таверну.

— О нет, он, конечно, туда не поедет, — вмешался Кольхаун, как будто бы не меньше озадаченный, чем сам плантатор.

Капитан ни слова не сказал о сцене, разыгравшейся в саду.

«Надо надеяться, что Кольхаун ничего об этом не знает, — подумала Луиза. — Если так, то это должно остаться тайной между мной и братом. Мне кажется, мы сговоримся с Генри. Но почему же его нет до сих пор? Я просидела всю ночь, ожидая его. Он, наверно, догнал Мориса, и они помирились. Я надеюсь, что это так».

В этот момент в дверях показался Плуто. Вид у него был настолько мрачный, что его можно было бы и не спрашивать.

— Ну что же, — закричал плантатор, не дожидаясь доклада слуги, — там он?

— Нет, мистер Вудли, — ответил негр тоном, который обнаруживал большое волнение. — Его там нет, массы Генри нет. Но, но… — Плуто колебался. Плуто должен сказать что-то… Его лошадь там.

— Его лошадь там? Надеюсь, не в его комнате?

— Нет, сэр. Но она и не в конюшне. Она около ворот.

— Его лошадь у ворот? Но почему же ты этим опечален?

— Потому что, мистер Вудли, потому что… лошадь эта массы Генри… потому что животное…

— Ну, говори же, черномазый, как следует! Что «потому что»? Надеюсь, что у лошади голова цела? Или у нее, может быть, хвоста не хватает?

— О, мистер Вудли, ваш негр не этого боится! Пусть бы лошадь потеряла и голову и хвост. Плуто боится, что она потеряла своего всадника.

— Что? Лошадь сбросила Генри? Чепуха, Плуто! Невозможно, чтобы лошадь сбросила такого наездника, как мой сын. Невозможно!

— Я и не говорю, что она его сбросила. О дорогой господин, я больше ничего не скажу. Выйдите сами к воротам и посмотрите.

Голос и жесты Плуто становились все более тревожными.

Все с большой поспешностью направились к воротам гасиенды. Негр их сопровождал.

То, что им пришлось увидеть, могло возбудить лишь самые мрачные предположения. Один из негров-невольников стоял, держа за уздечку оседланную лошадь. Животное было совсем мокрым от ночной росы. Лошадь била копытом, храпела и вся была обрызгана и замазана чем-то темнее росы, темнее ее гнедой шерсти. Весь корпус, ноги, седло — все было в темных пятнах запекшейся крови.

Лошадь примчалась из прерии. Негр поймал ее на равнине. Она инстинктивно направлялась к гасиенде. Поводья волочились у нее между ног.

Это была лошадь Генри Пойндекстера.

Никто не спросил, чьей кровью была запачкана лошадь. Отец, сестра и двоюродный брат не сомневались в том, что темные пятна, на которые они смотрели растерянным взглядом, были пятнами крови Генри Пойндекстера.

Глава XXXVIII НА ПОИСКИ

Обезумевший отец вскочил в окровавленное седло и поскакал прямо к форту. Кольхаун на своей лошади последовал за ним.

Весть о совершенном преступлении скоро облетела всю округу. Всадники разнесли ее вверх и вниз по реке, к самым отдаленным плантациям сеттльмента.

Индейцы уже вышли на разбой — Генри Пойндекстер был их первой жертвой. Генри Пойндекстер, этот тихий и кроткий юноша! У него не было ни одного врага во всем Техасе. Кто же еще, кроме команчей, мог пролить эту невинную кровь?

В толпе всадников, собравшихся на площади форта Индж, никто не сомневался, что это преступление совершили команчи. Вопрос был только в том — как, где и когда?

Кровавые пятка виднелись по преимуществу на правом боку лошади. Они были чем-то размазаны — скорее всего, телом всадника, когда он падал безжизненным на землю. Его либо застрелили, либо закололи копьем.