Всадник без головы

Эти звуки показались юноше нереальными — они были его последними впечатлениями в тот страшный день. После этого он уже ничего не помнил и не понимал, что делал. Больной хотел задушить своего верного пса, ласкавшегося к нему, и отбивался от сильных объятий друга, который пытался вынести его из воды.

Все пережитые ужасы были слишком тяжелым испытанием для нервной системы — Морис не выдержал этого напряжения. Он перестал воспринимать события страшной действительности и впал в еще более страшное забытье. У него начался приступ горячки.

Глава LIV ПАЛАНКИН ПРЕРИИ

Это Зеб Стумп пришел на выручку мустангеру. Следуя указаниям записочки, старый охотник спешил как только мог, чтобы скорей прибыть на место.

Он подоспел как раз вовремя, в тот самый момент, когда ягуар готовился прыгнуть. К счастью, Зеб уже был на расстоянии ружейного выстрела.

Пуля, пронзившая сердце свирепого зверя, не остановила прыжка, но это был последний прыжок хищника.

Старый охотник бросился в воду.

Но тут его самого ожидало нападение. Не когти ягуара вцепились в него, а руки человека, которого он только что спас от смерти.

К счастью Зеба, нож мустангера остался на земле, но безумец бросился душить своего спасителя. Зеб отшвырнул ружье и отбил неожиданное нападение. Борьба продолжалась довольно долго. Наконец Зебу удалось схватить молодого ирландца на руки и отнести на берег.

Но как только больной почувствовал себя освобожденным, он сорвался с места и побежал к орешнику с такое быстротой, точно больная нога больше не тревожила его.

Охотник угадал намерение безумного. Он заметил лезвие ножа, блестевшее на плаще. Мустангер бежал за ножом. Зеб бросился вдогонку и, еще раз схватив его, оттащил от дерева.

— Скорее, Фелим! — закричал Зеб. — Спрячь эту штуку. Парень лишился рассудка. Он весь горит. У него горячка.

Фелим немедленно повиновался.

Но борьба все же не закончилась. Больной бросился с кулаками на своего спасителя. Он громко кричал, грозил, его глаза бегали и горели диким огнем. В течение десяти минут продолжалась схватка. Наконец, совершенно изнеможенный, Джеральд опустился на траву и после нескольких содроганий, сопровождавшихся глубокими вздохами, совершенно затих. Казалось, что последняя искра жизни угасла в нем.

Фелим принялся громко причитать над ним.

— Перестань реветь, проклятый дурень! — закричал Зеб. — Одного твоего воя достаточно, чтобы душа рассталась с телом. Он такой же мертвый, как и ты, — это обморок. Судя по тому, как он расправлялся со мной, по-видимому, тут ничего серьезного нет.

Фелим, обрадованный тем, что хозяин жив и что жизнь его вне опасности, внезапно перешел от мрачного отчаяния к ликующей радости, выразившейся в какой-то уморительной пляске.

Его радостное возбуждение подействовало и на Тару. Она прыгала вокруг Фелима, присоединясь к его неистовому ирландскому танцу.

Зеб не обращал внимания на это комическое представление. Еще раз наклонился он над больным. Убедившись, что опасных ран нет, Зеб Стумп поднялся и стал рассматривать валявшиеся на земле вещи. Затем он обратил внимание на панаму, которая все еще оставалась на голове мустангера.

Шляпы из гаяквильской травы, неправильно называемые панамами, были широко распространены на всем юге, так же как и в Техасе. Но охотник знал, что молодой ирландец привык носить мексиканское сомбреро — головной убор совершенно другого типа. Возможно, что мустангер на этот раз изменил своему обычаю. Зебу показалось, что он уже видел на ком-то именно эту шляпу. Заглянув внутрь панамы, охотник заметил две надписи: клеймо фабриканта шляп и надпись, сделанную от руки: «Генри Пойндекстер».

Теперь он стал исследовать плащ. На нем Стумп тоже увидел приметы, доказывавшие принадлежность плаща тому же владельцу.

— Чорт знает, что все это значит! — пробормотал старик, глядя в землю и глубоко задумавшись. — Шляпы не на своих головах, головы не на своих местах! Честное слово, здесь что-то нечисто. Если бы я только не чувствовал боли под левым глазом от удара этого молодца, я бы усомнился, пожалуй, на месте ли моя собственная черепная коробка. От него ждать объяснений сейчас не приходится, — добавил Зеб, посматривая на Мориса. — Разве только после того, как он переспит свою горячку. Но когда это будет — кто знает?.. Ладно, — продолжал охотник после некоторой паузы. — Здесь оставаться незачем. Нам необходимо доставить больного в хижину, а для этого надо подумать, как переправить его туда. Этот все равно ничего не придумает, — сказал Зеб, взглянув на Фелима, занятого разговором с Тарой. — У пса, по-видимому, больше мозгов, чем у него. Ну, ничего. Придется и ему поработать. Как же тут быть? Надо бы нам соорудить носилки. Можно сделать их из пары шестов и плаща или же одеяла, которое захватил Фелим. Да, совершенно правильно. Именно носилки как раз то, что нам сейчас нужно.

Теперь ирландец был призван на помощь.