Всадник для дракона

– Ты сделал хорошее дело, когда покинул Круол, – подтвердил Амстериокс, обратившись к сыну. – Сам того не ведая, ты помог многим своим будущим братьям встать на крыло. По сути, ты делал то же, что и мы, когда обустраивали гнездо, – учил, направлял, готовил. И, как ни удивительно, у тебя получилось лучше, чем у нас. Да, пусть твои птенцы еще слабы, пусть большинство из них только нащупывают дорогу к полноценному слиянию, но путь ты им указал. И я должен поблагодарить тебя за это, хотя, если бы не ваше с Рэном упрямство, твои проблемы могли бы решиться гораздо раньше.

Кайрэн неохотно кивнул:

– Я не пришел к тебе за помощью потому, что ты учил меня искать решения самостоятельно. И всегда повторял, что просьба – это признак слабости, а мне не хотелось ее признавать.

– Ты невнимательно меня слушал, ученик, – сокрушенно вздохнул Князь Рогнар. – И, видимо, забыл, чем отличается слабость от незнания. Но в чем-то твой упрек мы заслуживаем. Приложив все силы к тому, чтобы скрыть от потомков наши возможности, мы где-то местами перегнули палку. И кто-то мог вовсе решить, что драконы для нас – не более чем мясо для костров.

Я кашлянула.

– Почти то же самое я слышала от Ланы.

Рогнарокс виновато развел руками.

– Мы не отказываем в помощи тем, кто в ней действительно нуждается. Но твой избранник по своей воле выбрал такой сложный путь и предпочел идти по нему до конца. Конечно, мы наблюдали за его успехами. Однако он даже на легкое подталкивание отреагировал слишком бурно.

– Вытягивать из меня последние силы – это ты называешь легким? – глухо рыкнул мой дракон, припомнив свою последнюю встречу с учителем. А может, и предыдущие встречи, наверняка закончившиеся подобным образом.

– Совсем уж легкие на тебя не подействовали, – со смешком признался Князь. – Тонкая хворостина даже не задела твою броню, хотя я очень старался быть деликатным. Но когда ты окончательно уперся и перестал что-либо воспринимать, мне пришлось взять палку побольше.

– Скорее уж дубину, – с фальшивым сожалением вздохнул Хоккорэкс и стряхнул невидимую пылинку со своего балахона. – Но брат прав – даже я не смог найти другого способа заставить тебя раскрыть крылья, чем поставить на край пропасти и дать крепкого пинка.

Я поспешила сжать руку дракона, предостерегая его от опрометчивого поступка, но Кайрэн и сам удержался. После чего задумчиво на меня посмотрел, поднес мою ладонь к своим губам, с каким-то новым выражением посмотрел на Князей и тихо сказал:

– Спасибо.

Они только хмыкнули, молча принимая скупое изъявление благодарности, но я видела, чего дракону это стоило и как много всего он вложил в это короткое слово. Увидели, разумеется, и Князья, поэтому улыбнулись – с удовлетворением и искренней радостью оттого, что в Веере появилась еще одна цельная Пара.

– У вас еще остались вопросы? – насмешливо поинтересовался Рогнарокс, когда мы посмотрели друг на друга и с силой переплели пальцы, желая, чтобы теперь, когда все выяснилось, нас поскорее оставили в покое.

Правда, услышав слова Князя, я встрепенулась.

– Да. У меня один.

– И почему я не удивлен? – возвел глаза к небу Кайрэн.

– К тебе у меня тоже вопросик имеется… но я задам его позже.

– Спрашивай, дитя, – улыбнулся Рогнарокс, когда мой дракон негромко зарычал. Так, для виду, поскольку у него уже были планы на этот вечер помимо того, чтобы удовлетворять мое любопытство. Интересные такие планы, прямо скажем, соблазнительные… Я даже порозовела, когда их увидела, поэтому поспешила повернуться к Князьям.

– Мне непонятна одна вещь. Раз уж люди и те разумные, кому досталась вторая половинка Искры, были созданы Творцом из плоти его единственного сына и раз уж по этой причине мы в каком-то роде тоже можем считаться Его детьми, почему тогда он лишил нас права на ошибку? Почему за всю жизнь нам дозволено позвать свою половинку лишь один-единственный раз? Разве это не жестоко по отношению к тем сущностям, которые не сумели обрести себя из-за какой-то досадной, быть может даже случайной, мелочи? Разве нельзя было дать нам еще одну возможность? Зачем лишать тех, кто спит сейчас в Вечности, единственного шанса на возрождение?

– На самом деле шанс не один, – тепло посмотрел на меня Хоккорэкс. – Спящему дракону все равно, сколько времени пройдет – год или целая эпоха. Он бессмертен, неуязвим и находится вне пределов времени, пока не услышит зов. А смертная частичка в действительности никогда не умирает, поскольку цикл за циклом она возрождается в новом теле, в ином мире и в иной форме. И каждый раз получает тот самый шанс, которым не сумела воспользоваться в прошлое свое воплощение. Суть в том, что, как мы уже говорили, не всякий стремится к указанной Творцом вершине. Поэтому душа, приходя в этот мир, будет перерождаться столько раз, сколько нужно, пока полностью не созреет. И пока не поймет, насколько она в действительности ущербна. Понимание рано или поздно рождает поиск. Поиск так или иначе приводит к Цели, а там и до истины недалеко. Таков был замысел Творца. Таков его план.